Записки из Города Призраков

Он вздыхает.

– Я сам не поверил, когда услышал. Он бы вышел сухим из воды, если бы копы не остановили его. За управление автомобилем в пьяном виде. – Папа кладет руку мне на лоб. – Нашли в багажнике зажигалки, спички. Он устроил пожар, чтобы получить страховку. Я ничего не знал о его планах. Но, Лив, он понятия не имел, что ты внутри. Абсолютно. Из-за этого не находит себе места. И поверь мне, я его не жалею. – Глубокий вздох. – Велики шансы, что он сядет в тюрьму, и на большой срок. Подождем и посмотрим. Для нас это шок.

Я борюсь с болью в легких.

– Папа… я о другом.

– Успокойся, Лив. Чем меньше ты говоришь, тем лучше.

– Нет… есть о чем поговорить. – Я сажусь еще выше, пристально смотрю на него. Глубоко вдыхаю. – Тед Оукли сжег Город призраков не ради страховки. Он пытался убить меня.

Папа вскидывает брови.

– С какой стати Теду Оукли пытаться убить тебя? – мягко спрашивает он. – Я думаю, у тебя просто путается в голове. Ты же слышала доктора Кейри? Она предупредила, что несколько дней так и будет.

– С головой у меня все в порядке, папа. Послушай меня. Он убил еще двоих. – У папы округляются глаза, он переглядывается с Хитер. – Он узнал, что мне это известно, и попытался убить меня. Запер меня в твоем кабинете и поджег его. Какая там страховка! Ты должен мне поверить… должен… – Я опять закашливаюсь, выхаркивая черноту из своих легких.

– Лив, – мягко говорит Хитер, опуская Уинн на пол. – Тебе нужно отдохнуть, понимаешь, дорогая? А потом мы обо всем этом поговорим, через несколько дней, когда тебе станет лучше.

– Все у меня отлично! – взвываю я, чувствуя себя совершенно беспомощной. Они все сгрудились у моей кровати, смотрят на меня как на инвалида с отключившимся мозгом. – Вас там не было! Я знаю, Тед- гребаный-Оукли, – Хитер закрывает уши Уинн, – убийца, а вы думаете, что я свихнулась, но это не так. Он подставил маму. А когда я догадалась об этом, заманил меня в ловушку. Взял мобильник Остина и…

– Оливия, пожалуйста… твоя мать призналась в убийстве. И хотя Тед сделал что-то ужасное, обвинять человека в том, что он сознательно пытался…

– Пусть она договорит, Дэвид, – вмешивается Хитер. И в эту секунду я люблю эту женщину.

Папа откидывается на спинку стула, трет лоб.

– Тед взял мобильник Остина. Узнал, что я попросила Остина оставить открытой дверь в Город призраков. Он знал, что я буду там одна. – Я перехожу к главному. – Перед тем, как Штерн умер, исчезла девушка, Таня Лайвин… вы можете это проверить. У Теда и Тани был роман. Он сам сказал мне об этом. Остин говорил мне, что Тед обманывает жену, но я не думаю, что он что-то знал наверняка. Думаю, Таня собиралась обо всем рассказать и разбить семью Теда, поэтому он ее убил. Он убил и Штерна, а вину возложил на маму.

Я жду каких-либо изменений в лицах папы и Хитер, осознания глубины падения Теда. Но они смотрят на меня, и в глазах читается жалость. Даже Уинн прониклась общим настроением – стоит рядом со мной и поглаживает руку, в которую воткнута игла. Словно жалеет больного котенка.

– Я не знаю, что ты слышала от Остина или какие отношения у Теда с Клер, но насчет мамы это чистая ерунда. Мы говорили об этом миллион раз.

– Ее подставили!

Папа смотрит на меня и вздыхает.

– Ты чертовски устала. – он наклоняется вперед, накрывает мою руку своей. – Ты в шоке. Но мы поставим тебя на ноги. – Он нажимает на кнопку вызова медсестры. – Пусть они сделают все необходимые анализы, чтобы мы могли как можно быстрее отвезти тебя домой, где ты действительно выспишься.

– Мы поставим тебя на ноги, – обезьянничает Уинн и улыбается, показывая дырки вместо зубов.

Но они не знают, откуда я только что вернулась. Они не знают, что я просто обязана довести дело до конца.

«Осталось два дня. У нас есть ответы, Штерн, – посылаю я ему свою мысль. Надеясь, что она достигнет адресата, где бы он сейчас ни находился. – Теперь нам нужны доказательства».

Остаток дня и вечер я провожу в палате, или смотрю отупляющий телевизор, или пытаюсь вновь заговорить с папой о Теде. Все мои попытки он пресекает. Чем более настойчивой я становлюсь, тем меньше внимания обращает он на мои слова, и в какой-то момент, думаю, просто перестает меня слушать. Воспринимая мои слова бредом. Вечером приходят медсестры, чтобы перевязать наиболее серьезные ожоги на груди, плече, бедре. Отмачивают повязки в холодной воде, насухо все промокают, накладывают стерильные салфетки, перевязывают, закрепляют бинты хирургической лентой.

Только наутро меня наконец-то выписывают. Один день. Один паршивый день. Папа и Хитер хлопочут надо мной, укладывают в постель. Приносят поднос с соками и супом, ставят мой компьютер на стул у моей кровати, на случай, если я захочу что-нибудь посмотреть на Нетфликс[36].

– Если тебе что-то понадобится – просто крикни, – говорит мне Хитер, когда она и папа уже у двери. – Мы будем внизу.

Я решаю, что нет смысла вновь заводить разговор о Теде. Пока нет доказательств, я ничего не добьюсь.

– Я не калека, – отвечаю я им. – Если мне что-нибудь понадобится, я спущусь вниз.

– Ты слишком уж гордая, Лив. – Папа пытается обратить все в шутку. – Если два с половиной человека согласились бы в мгновение ока выполнять любое мое желание, я бы непременно этим воспользовался.

Он закрывает дверь. Я лежу в постели с закрытыми глазами, потому что потолок над головой вращается. Есть еще один элемент пазла, который не занял положенного места в обще картине: тело Тани. Штерна, еще не мертвого, но потерявшего сознание и тяжело раненного, Тед сбросил с пирса. Это означало, что Штерн попытался убежать, добраться до «О, Сюзанны», где ему обязательно оказали бы помощь. Тед, вероятно, преследовал его по берегу.

Но тело Тани так и не нашли. Штерна вынесло на берег… и довольно быстро, потому что кровь еще не успела свернуться, продолжала течь из раны и попала на руки мамы, когда она нашла и скорбела о нем. Но не тело Тани. Его на берег не вынесло. Почему? Как могло тело исчезнуть? Что он с ним сделал?

Я перекатываюсь на бок, глубоко задумываюсь, но ничего в голову не приходит.

Я перекатываюсь на спину, дышу глубоко, думаю, стараюсь не плакать.

«Я могу это сделать».

Я вспоминаю все, что произошло после первого появления Штерна. Как он показал мне спрятанные карамельки. Как мы вместе играли на кабинетном рояле на складе. Спущенные колеса. Странные отношения между мной и Остином, которым я до сих пор не могу подобрать подходящего названия. Как мы отправились в гости к Мариэтте Джонс. И какой результат дала эта авантюра? Нулевой.

Что-то я упускаю. Мариэтта Джонс вновь вспомнилась мне: в связи с историей Аннабель об ингаляторе одноклассника, который Мариэтта спрятала в своем рояле. В том месте, куда могла приходить снова и снова.

В месте, находившемся рядом с ней… слишком очевидном. Чертовски очевидном.

Разумеется. Тед поступил точно так же: спрятал улики в самом близком к себе месте, на территории его любимого проекта, месте, которое он знал как свои пять пальцев, которое держал под полным контролем. В месте ее убийства.

– Срань господня, – шепчу я себе. – Город призраков. – Стройку тогда еще не закончили. Кондоминиум только возводили.

Тело он спрятал там. Я в этом уверена, уверена больше, чем в чем-либо еще. Но как мне это доказать?

Через несколько минут я встаю и осторожно иду в ванную. Груди и плечо красные, опухшие, а лицо в зеркале призрачное – того и гляди растает в воздухе. Может, я принесла частицу того места с собой… частицу Штерна, остающуюся во мне после того, как мы слились воедино вне времени, вне пространства, лишенные какой-то формы? «Я любил тебя с тех пор, как нам исполнилось