Инферно

Почти пришли? Всю площадку – а точнее, внутренний дворик – окружали стены высотой по меньшей мере в три этажа. Сиена заметила только один выход – проезд для автомобилей по левую руку, но и его закрывала литая чугунная решетка. Она выглядела так, будто была ровесницей самого дворца и появилась на свет в те времена, когда вокруг рыскали целые армии мародеров. Сквозь решетку были видны полицейские, собравшиеся вдалеке на площади Питти.

По-прежнему держась за кустами, Лэнгдон смело шел вперед, прямо на глухую стену. Сиена быстро окинула ее взглядом, ища какой-нибудь проем, но в стене была только ниша со статуей совершенно омерзительного вида.

Господи Боже, Медичи могли купить любой шедевр на свете, а выбрали это?!

Статуя изображала жирного нагого карлика верхом на гигантской черепахе. Яички карлика расплющились о панцирь черепахи, а изо рта у нее капала вода, точно она была больна.

– Знаю, знаю, – бросил Лэнгдон, не сбавляя шага. – Это Браччо ди Бартоло – знаменитый придворный шут. По мне, лучше посадили бы его в ту здоровенную ванну.

Он резко повернул влево, к небольшой лесенке, которая раньше была вне поля зрения Сиены.

Неужели выход?!

Но эта надежда тотчас угасла.

Свернув к лесенке вслед за Лэнгдоном, она поняла, что они идут в тупик, смахивающий на колодец со стенами вдвое выше прежнего.

Больше того, у Сиены возникло чувство, что их долгое путешествие вот-вот оборвется… на пороге глубокого грота, зияющего в задней стене. Не может быть, чтобы он привел меня сюда нарочно!

Над входом в грот угрожающе нависли острые копья сталактитов. В его глубине виднелись узловатые наросты, сползающие по стенам, как будто сам камень таял… обращаясь в фигуры, отдаленно похожие на людей, которые пытались вырваться из каменной толщи. Это зрелище сразу напомнило Сиене «Карту ада» Боттичелли.

Лэнгдон же, как ни странно, невозмутимо шагал прямо к гроту. Хоть он и упоминал о Ватикане, Сиена была твердо уверена, что в этом городе-государстве нет пещер, от которых мороз подирает по коже.

Когда они подошли к гроту почти вплотную, Сиена обратила внимание на своего рода антаблемент над его входом. Призрачная мешанина из сталактитов и бесформенных каменных выступов словно поглощала двух полулежащих женщин, а рядом с ними был вырезан щит с шестью шарами – так называемые palle, знаменитый герб Медичи.

Вдруг Лэнгдон метнулся влево, прочь от входа, и Сиена в первый раз заметила то, чего не замечала раньше, – маленькую деревянную дверь слева от грота. Серая и обшарпанная, она не притягивала к себе глаз – обычно за такими дверьми находятся хозяйственные подсобки или чуланы для садовой утвари.

Лэнгдон кинулся к двери, рассчитывая открыть ее, но снаружи не было ручки – только замочная скважина. Очевидно, дверь открывалась лишь изнутри.

– Черт! – В глазах Лэнгдона вспыхнула тревога. Его оптимизм, похоже, испарился без следа. – А я-то надеялся…

Внезапно каменный колодец, в котором они стояли, наполнился эхом тонкого, пронзительного визга. Обернувшись, Сиена увидела вертолет – он поднялся над дворцом и взял курс в их сторону.

Конечно, Лэнгдон тоже его заметил. Схватив Сиену за руку, он кинулся к пещере. В мгновение ока они скрылись из виду под сталактитовой занавесью.

Очень логичный конец, подумала она. Сломя голову – прямо в адские врата.

Глава 28

В километре от них Вайента припарковала свой мотоцикл. Она только что приехала в Старый город по мосту Понте-алле-Грацие и, сделав круг, вернулась к Понте Веккьо со стороны, противоположной палаццо Питти. Пристегнув шлем к рулю, она вышла на мост и смешалась с туристами – несмотря на ранний час, их было уже немало.

Прохладный мартовский ветерок взъерошил короткие, склеенные в шипы волосы Вайенты и напомнил ей, что Лэнгдон знает, как она выглядит. Остановившись у одного из многочисленных лотков, она купила бейсболку с надписью «AMO FIRENZE» – «Я люблю Флоренцию» – и натянула ее пониже, прикрыв лицо козырьком.

Разгладив свою кожаную куртку так, чтобы из-под нее не выпирал пистолет, она выбрала позицию примерно посередине моста и со скучающим видом прислонилась к колонне лицом к палаццо Питти. Отсюда хорошо просматривался весь людской поток, стремящийся через реку Арно в сердце Флоренции.

Лэнгдон идет пешком, сказала она себе. Если ему удастся миновать Порта Романа, самый логичный путь в Старый город лежит через этот мост.

На западе, у палаццо Питти, завыли сирены. Хорошо это или плохо? Ищут они его или уже нашли? Вайента навострила уши, гадая, что там происходит, и вскоре уловила еще один звук – едва слышное жужжание где-то наверху. Она машинально подняла глаза и сразу же заметила его источник – маленький радиоуправляемый вертолетик, который легко взмыл в небо и понесся над деревьями в направлении северо-восточного угла садов Боболи.

Вертолет-разведчик, подумала Вайента с приливом надежды. Если он в воздухе, значит, Брюдер еще не поймал Лэнгдона.

Вертолетик быстро приближался. Очевидно, он обыскивал северо-восточную часть парка, ближайшую к Понте Веккьо, и это добавило Вайенте оптимизма.

Если Лэнгдон улизнул от Брюдера, он наверняка движется сюда.

Однако на глазах у Вайенты вертолетик вдруг спикировал за высокую каменную стену и пропал. Ей было слышно, как он жужжит там среди деревьев… явно обнаружив что-то интересное.

Глава 29

Ищите, и найдете, думал Лэнгдон, съежившись в полутемном гроте рядом с Сиеной. Искали выход… а нашли тупик.

Бесформенный фонтан в центре грота мог бы послужить хорошим укрытием, но, выглянув из-за него, Лэнгдон понял, что они спрятались слишком поздно.

Вертолет, который минуту назад нырнул в каменный дворик снаружи, завис прямо перед гротом, всего метрах в трех от земли. Повернувшись ко входу, он громко жужжал, как злобное насекомое… завидевшее добычу.

Лэнгдон отпрянул назад и шепнул Сиене:

– По-моему, они знают, что мы здесь.

Отдаваясь эхом от каменных стен, пронзительное жужжание разведчика превращалось в оглушительный визг. Трудно было поверить, что их взял в заложники крошечный беспилотный вертолетик, однако Лэнгдон понимал, что бежать от него бесполезно. Так что же нам делать? Просто сидеть и ждать? Его первоначальный план – проникнуть за маленькую серую дверь – был не так уж плох, вот только он не сообразил, что снаружи эта дверь не открывается.

Когда глаза Лэнгдона привыкли к полумраку, он стал озираться вокруг, ища какой-нибудь другой выход. Он не увидел ничего утешительного. Пещеру украшали скульптуры людей и животных, все на разной стадии поглощения странными, словно тающими стенами. Лэнгдон уныло поднял взгляд на потолок, откуда угрожающе свисали сталактиты.

Самое место для того, чтобы умереть.

Грот Буонталенти, названный так в честь своего создателя, архитектора Бернардо Буонталенти, был, пожалуй, самым необычным уголком во всей Флоренции. Когда-то эта анфилада из трех пещер служила для развлечения молодежи, гостившей в палаццо Питти. Ее внутренняя отделка представляла собой смесь натуралистических фантазий и готической избыточности – влажные бугристые стены с наслоениями пемзы как будто поглощали или исторгали из себя множество изваяний. При Медичи по этим стенам еще и струилась вода – она охлаждала грот жарким тосканским летом и создавала иллюзию естественности сооружения.

Лэнгдон и Сиена прятались в первой пещере, самой большой из трех, за аморфным центральным фонтаном. Их окружали живописные фигуры пастухов, крестьян, музыкантов, животных и даже копии микеланджеловских рабов – все они словно бы отчаянно старались вырваться из вязкого камня. В круглое окошко на потолке просачивались утренние лучи – раньше там, на солнечном свету, висел огромный стеклянный шар с водой, где плавал ярко-красный карп.

Любопытно, подумал Лэнгдон, что сказали бы тогдашние посетители, наткнувшись на парящий перед гротом вертолет – фантастическое измышление их современника и соотечественника Леонардо да Винчи, которое вдруг воплотилось в реальность.

Ровно в этот момент жужжание беспилотника смолкло – не затихло, а резко, внезапно оборвалось.

Озадаченный, Лэнгдон высунулся из-за фонтана и увидел, что вертолетик приземлился. Теперь он тихо сидел на гравии и выглядел совсем безобидным, тем более что его похожая на жало видеокамера смотрела не в их сторону, а чуть вбок, в сторону маленькой серой двери.

Однако чувство облегчения оказалось мимолетным. В сотне метров за вертолетом, у статуи карлика на черепахе, появились три вооруженных до зубов бойца. Они без колебаний сбежали по ступеням, направляясь прямиком к пещере.

Бойцы были одеты в знакомую черную форму с зелеными нашивками на плечах. Глаза их мускулистого предводителя смотрели холодно и равнодушно, как у привидевшейся Лэнгдону чумной маски.

Я смерть.

Ни черного фургона, ни таинственной незнакомки с серебристыми волосами поблизости не было.

Я жизнь.

Один из бойцов остался у лестницы и повернулся к беглецам спиной, преграждая посторонним вход на площадку. Двое других зашагали дальше.

Стряхнув с себя оцепенение, Лэнгдон и Сиена на четвереньках попятились во вторую пещеру – меньше, глубже и темнее предыдущей. Ее центральным украшением была скульптура, изображающая двух влюбленных в тесных объятиях. За ней в попытке отсрочить неизбежное беглецы спрятались снова.

Съежившись в тени статуи, Лэнгдон осторожно выглянул из-за пьедестала. Бойцы уже успели подойти к вертолетику. Один из них присел, взял его в руки и стал изучать камеру.

Значит, эта штука нас засекла? Лэнгдон боялся, что ответ ему уже известен.

Третий, и последний, боец – мускулистый, с холодными глазами – по-прежнему неумолимо двигался в их сторону. Он был уже на пороге грота. Сейчас войдет. Лэнгдон хотел было спрятаться обратно за статую и сказать Сиене, что все кончено, однако тут произошло неожиданное.

Вместо того чтобы войти в грот, боец резко свернул влево и исчез.

Куда это он?! Стало быть, он не знает, что мы здесь?

Через несколько секунд Лэнгдон услышал стук – кто-то молотил кулаком по дереву.

Маленькая серая дверь, подумал Лэнгдон. Ему известно, куда она ведет.