– Они знают, кто я, – сказала Сиена так тихо, что Лэнгдон едва ее расслышал. Потом несколько раз глубоко вздохнула, будто привыкая к новому положению дел. Лэнгдон чувствовал, что ее решимость постепенно укрепляется.
Внезапно Сиена вскочила на ноги.
– Надо идти, – сказала она. – Скоро они поймут, что в Галерее костюма нас нет.
Лэнгдон тоже поднялся.
– Идти? Конечно, только… куда?
– Как насчет Ватикана?
– Прошу прощения? – удивился Лэнгдон.
– Я наконец сообразила, что вы имели в виду… что общего у садов Боболи с Ватиканом. – Она махнула рукой в сторону маленькой серой двери. – Там же вход, верно?
Лэнгдон кивнул, хотя вид у него был по-прежнему невеселый.
– Вообще-то выход, но я думал, стоит попробовать. К сожалению, нам туда не попасть. – Даже по обрывкам разговора их преследователя с охранником Лэнгдону стало ясно, что для них с Сиеной путь через серую дверь закрыт.
– А если все-таки попадем, – сказала Сиена, и Лэнгдон вновь услышал в ее голосе озорные нотки, – как вы считаете, что это будет значить? – По ее губам скользнула легкая улыбка. – Это будет значить, что сегодня нам дважды помог один и тот же художник эпохи Возрождения.
У Лэнгдона вырвался невольный смешок: несколько минут назад ему пришла в голову та же мысль.
–
Улыбка Сиены стала шире, и Лэнгдон понял, что она его простила – во всяком случае, пока.
– По-моему, это знак свыше, – полушутя-полусерьезно заявила она. – Мы должны войти в эту дверь.
– Ну-ну… и молча прошагать мимо охранника?
Разминая кисти рук, Сиена направилась к выходу из грота.
– Нет, почему же. Я перекинусь с ним словечком. – Она оглянулась на Лэнгдона, и в ее глазах блеснул лукавый огонек. – Доверьтесь мне, профессор. Когда надо, я умею быть весьма убедительной.
В дверь снова застучали.
Громко и настойчиво.
Охранник Эрнесто Руссо чуть не взвыл с досады. Очевидно, это вернулся тот странный тип с холодным взглядом, но момент он выбрал такой, что хуже некуда. В матче шло дополнительное время, причем «Фиорентина» играла в неполном составе и ее судьба висела на волоске.
А стук продолжался.
Эрнесто был не дурак. Он знал, что утром в парке что-то стряслось – иначе откуда все эти сирены и полиция? – но не в его правилах было лезть в дела, которые не имели к нему прямого отношения.
Pazzo e colui che bada ai fatti altrui.
С другой стороны, тот, кто стучался к нему в дверь, явно был важной птицей, и раздражать его не стоило. В Италии нынче непросто найти работу, даже скучную. Кинув последний взгляд на экран, Эрнесто направился к двери.
Ему платили за то, что он целыми днями сидит в крошечной каморке и смотрит телевизор, и это не переставало его удивлять. Примерно по два раза на дню к его порогу подходила VIP-группа аж из самой галереи Уффици. Эрнесто приветствовал гостей, отпирал металлическую решетку и выпускал экскурсантов через маленькую серую дверь в сады Боболи, где и завершалось их путешествие.
Сейчас под все более громкий стук Эрнесто отпер стальную решетку, прошел за нее и опять запер за собой.
– Si? – крикнул он, спеша к двери.
Никакого ответа. Но стук не прекратился.
Но то, что он увидел, оказалось гораздо привлекательнее.
– Ciao, – обворожительно улыбаясь, произнесла миловидная блондинка. Потом подала ему какой-то сложенный листочек, и он инстинктивно протянул за ним руку. Коснувшись бумажки, он заметил, что она мятая, и сообразил, что ее подобрали с земли. В этот миг незнакомка схватила его за запястье обеими руками и вдавила свой большой палец в мягкую область между косточками чуть повыше ладони.
Эрнесто показалось, что ему в запястье вонзили нож. Острая боль тут же сменилась онемением, как после удара током. Незнакомка шагнула к нему, и давление резко усилилось, запустив новый болевой цикл. Он отшатнулся, пытаясь вырвать руку, однако ноги у него тоже онемели, подкосились, и он рухнул на колени.
Все остальное произошло в мгновение ока.
На пороге открытой двери вырос высокий мужчина в темном костюме. Он проскользнул внутрь и быстро закрыл дверь за собой. Эрнесто потянулся к рации, но сзади ему на шею легла мягкая рука. Одно нажатие – и у охранника свело мышцы и перехватило дух. Женщина забрала у него рацию, поджидая своего спутника, который, судя по выражению лица, был взволнован ее действиями не меньше самого Эрнесто.
– Дим-мак, – небрежно обронила блондинка. – Боевое искусство китайцев. Не зря их цивилизации уже три тысячи лет.
Мужчина поглядел на нее с изумлением.
– Non vogliamo farti del male, – прошептала блондинка Эрнесто, ослабив нажим на его шею.
Как только ее хватка ослабла, Эрнесто попытался вывернуться, но давление тут же возобновилось. Его мышцы опять парализовало, и он едва не задохнулся от боли.
– Dobbiamo passare, – сказала она.
– Non ce l’ho, – с трудом выговорил он.
Высокий прошел мимо них к решетке и стал разглядывать запорный механизм.
– Кодовый замок! – крикнул он своей спутнице.
Блондинка опустилась на корточки рядом с охранником. Ее карие глаза были холодны как лед.
– Qual’e la combinazione?[23] – жестко спросила она.
– Non posso! – воскликнул он.
Что-то случилось с верхней частью позвоночника Эрнесто, и все его тело разом обмякло. Через миг он отключился.
Очнувшись, Эрнесто еще несколько минут то погружался в забытье, то вновь приходил в сознание. Он помнил какой-то спор… новые приступы боли… а еще, кажется, его куда-то тащили? Все было в тумане.
Когда в голове у него прояснилось, он увидел странное зрелище – его ботинки лежали рядом на полу без шнурков. Только тут он понял, что практически не может пошевелиться. Он лежал на боку, связанный по рукам и ногам – очевидно, теми самыми шнурками. Он попробовал крикнуть, но ничего не вышло. Ему в рот засунули его же собственный носок. Однако настоящий ужас нахлынул на него еще через секунду-другую, когда он поднял глаза и увидел телевизор, по которому все еще показывали футбол.
До Эрнесто донесся топот ног, бегущих по коридору прочь… затем он постепенно затих вдали. Non
Глава 31
Доктор Элизабет Сински сгорбилась на заднем сиденье черного фургона, стоящего перед палаццо Питти. Волны тошноты и головокружения накатывали на нее все чаще, и вооруженный агент, сидевший рядом, поглядывал на нее с явной тревогой.
Несколько секунд назад рация агента включилась – сообщили что-то про Галерею костюма, и это вывело Элизабет из полуобморочного состояния, в котором она заново переживала свою давнюю встречу с зеленоглазым маньяком.
Она была все в той же полутемной комнате Совета по международным отношениям и продолжала слушать бредовые откровения пригласившего ее загадочного незнакомца. Похожий на тень, он расхаживал перед ней туда-сюда, и его долговязая фигура выделялась на фоне жуткого рисунка, навеянного дантовским «Адом», – груды сбившихся в кучу нагих тел.
– Кто-то должен повести эту битву, – заключил незнакомец, – иначе нас ждет именно такое будущее. Математика это гарантирует. Сейчас человечество как бы застряло в чистилище – оно медлит в тисках нерешительности и алчности… но круги ада ждут прямо под нашими ногами, готовые разверзнуться и поглотить всех.
Элизабет все еще пылала негодованием, вызванным чудовищными идеями этого человека. Ее терпение иссякло, и она вскочила на ноги.
– То, что вы предлагаете…
– …наш единственный выход, – перебил ее собеседник.
– А я хотела сказать – преступление! – воскликнула она.
Незнакомец пожал плечами:
– Дорога в рай лежит через ад. Этому научил нас Данте.
– Вы безумец!
– Безумец? – повторил он с обидой в голосе. – Я? Ну нет. Безумцы – это те, кто стоит на краю бездны и не замечает ее. ВОЗ ведет себя как страус, который прячет голову в песок, когда к нему со всех сторон подступают гиены.
Не успела Элизабет и слова сказать в защиту своей организации, как незнакомец сменил изображение на экране.
– Кстати о гиенах, – добавил он, показывая на новый слайд. – Вот они – гиены, жаждущие нашей крови. И их кольцо быстро сжимается.
Элизабет с удивлением увидела перед собой знакомую картинку. Этот график ВОЗ опубликовала еще в прошлом году – на нем были отражены ключевые характеристики окружающей среды, от которых зависело здоровье населения.
