– И снова я говорю: разумно. Назовись ты своим подлинным именем – и оно не ускользнуло бы от моих ушей.
– Это и заставило меня скрыть его.
Найджел, казалось, был порадован такой предусмотрительностью.
– Как ты попала в руки пиратов?
Чувства Рэй были в смятении, но когда она начала рассказывать о произошедшем, старалась говорить как можно спокойнее. Серьезное, несколько задумчивое выражение на лице Найджела никак не выдавало, что у него на уме.
– Значит, вас и в самом деле было двое, и тот второй не был твоим братом?
– Он хотел выжить и потому назвался Салемом. Увы, это его не спасло.
– Значит, пираты не солгали и в том, что расправились с ним?
– Нет, милорд.
– Тогда тебя порадует новость, что этим людям воздалось за их грехи, главный из которых – попытка сыграть со мной грязную шутку. Их повесили, всех до одного, месяц назад.
– Не каждый из них заслуживал смерти, – тихо заметила Рэй.
Герцог равнодушно пожал плечами, поставил пустую чашечку па блюдце, помолчал и наконец сказал небрежно:
– А теперь ты отдашь мне свой нож.
Рэй была поражена не столько его словами, сколько уверенностью в том, что она безропотно расстанется со своим единственным оружием. Это отразилось у нее на лице и явно позабавило Найджела.
– Ты так плохо скрываешь свои мысли, что я почти могу их угадывать. Однако позволь тебя предостеречь. Я не собираюсь вступать с тобой в схватку за обладание ножом, хотя бы потому, что никогда не находил удовольствия в вульгарном избиении. Чего, увы, не скажешь о нашем общем друге Ньюборо. Наверняка он сейчас скрежещет зубами от неудовлетворенного чувства мести. Каким подарком стало бы для него поощрение к действию! Не путайся, я не собираюсь делать Ньюборо этот подарок, хотя бы потому, что он изрядно мне надоел. Но у меня нет недостатка в лакеях, дорогая моя. – Герцог окинул Рэй оценивающим взглядом. – Как же мы поступим? Ты добровольно отдашь мне нож или предпочитаешь, чтобы его отобрали силой?
– Выбор невелик.
Рэй встала, повернулась спиной, чтобы сохранить подобие внешних приличий, и сунула руку под юбки. Услышав движение, она сразу поняла, что герцог поднялся тоже. Очевидно, он не доверял ее кротости и не желал быть застигнутым врасплох. Она выхватила нож и повернулась, готовая в случае необходимости защищаться.
– Не делай глупостей, – сказал Найджел и протянул руку. – В мои намерения не входит причинять тебе вред. Отдай нож.
– А что входит в ваши намерения? – отступая, спросила Рэй.
– Неужели ты поверишь, если я объясню? – хмыкнул он.
– Вряд ли.
– Тогда ни к чему сотрясать воздух. Отдай нож.
– Не могу.
– Глупо. Ты собираешься пустить эту штуку в ход?
– Если потребуется.
– Ну, хорошо.
Досадливо передернув плечами, Найджел повернулся к Рэй спиной, словно она не представляла для него ни малейшей угрозы, и пошел к двери. Должно быть, Стивенсу было дано указание ждать, потому что он появился сразу после оклика. При виде оружия в руке Рэй он поджал губы и свел брови в одну сердитую линию.
– Можете полюбоваться, Стивенс, чем кончается дело, когда прислуга своевольничает. Я имею в виду того болвана, лакея, которому вздумалось притащить сюда это создание. Если бы он правильно понял мои слова, а он, надеюсь, не так глуп, чтобы смысл речей был для него темен, то вы, Стивенс, не стояли бы здесь сейчас с таким идиотским видом. Однако к делу! Пришлите лакея покрепче, пусть обезоружит девчонку, и отправьте кого-нибудь в Хемминг за портнихой. Она должна подогнать для гостьи гардероб моей воспитанницы. Передайте миссис Ричи, что я распорядился приготовить для Ра-хаб Смит комнату, смежную с моей.
В другой обстановке Рэй не удержалась бы от смеха, когда у дворецкого в буквальном смысле слова отвисла челюсть. Но теперь ей было не до веселья. Она сказала первое, что пришло в голову:
– Мне не нужны чужие обноски!
– Нищие не привередничают, дорогая моя, так гласит народная мудрость. Подгонка уже имеющегося гардероба займет меньше времени, чем шитье нового. Скоро начнут прибывать гости.
Рэй показалось, что комната начала медленно кружиться.
– Мне не нужен ни старый, ни новый гардероб!
– Вот как? – Найджел оглядел настороженную фигурку Рэй, и уголки его губ приподнялись в усмешке. – Я это запомню на то время, которое нам с тобой предстоит провести наедине.
