оставлять за собой право выбора. Вот почему я хочу, чтобы ты стояла за спиной Томаса Адамса.
– Как вам будет угодно, милорд.
– С чего это вдруг ты стала такой кроткой и послушной? Неужто твоя ненависть к Ньюборо даже сильнее ненависти ко мне?
– Прошу вас, милорд, не заставляйте меня выбирать между вами двоими! Этот выбор так труден, что я могу лишиться чувств.
Герцог подал Рэй руку и, когда она поднялась, повел к двери. Атлас платья вкрадчиво шуршал о его брюки.
– Напоминаю, придержи язык, – сказал он по дороге, – иначе я пущу в дело трость на глазах у гостей.
Это было сказано легким, почти дразнящим тоном, но хватка длинных пальцев на локте была железной. Впрочем, это было излишне, Рэй и без того знала, что Найджел способен на все. Собрав остатки гордости, она вскинула подбородок повыше. Герцог, должно быть, нашел это забавным, потому что засмеялся ей в лицо.
Выйдя из спальни, они спустились по лестнице туда, где прохаживались и переговаривались любители как следует повеселиться.
Глава 26
К тому времени Джерри уже находился в замке часа полтора. Он собирался запоздать (это считалось изысканным), но счел за лучшее разведать обстановку до начала активных действий. Подобно другим гостям, он был отведен в предназначенную ему комнату в западном крыле внушительного здания. Гостю предложили отдохнуть с дороги и оставили одного. Однако Джерри принялся блуждать по коридорам в надежде наткнуться на Рэй. Увы, среди повсюду мелькавших молодых женщин в белых передниках и наколках горничных Рэй не было.
Устав от поисков, Джерри вернулся к себе. Его приунывший вид без слов сказал Дрю Гудфеллоу, который разыгрывал роль престарелого камердинера, о неудаче.
– Скоро тебе придется спуститься, мой мальчик, но не волнуйся, я ее поищу, – сказал тот в виде утешения. – Я такой неприметный, что никто ничего не заподозрит, даже если я с ней заговорю.
– Скажите ей, что нам необходимо объясниться. – Джерри уселся и схватился за голову. – Она, конечно, откажется! Попробуйте ее убедить. Это важно, черт возьми!
– Почему ты все время повторяешь, что она откажется тебя видеть?
– Почему, почему! – Джерри вскочил и забегал по комнате. – Да потому что во время нашей последней встречи, в Хемминге, я… я ее очень обидел. Теперь она не захочет и смотреть на меня.
– Так вот почему ты так изводился все это время! Мог бы поделиться со мной и облегчить душу.
– Чтобы и вы от меня шарахались?
– Я калач тертый, мой мальчик.
– Если бы вы не отвернулись от меня за то, что я натворил, то я бы отвернулся от вас.
– Вот оно что… – Старик впал в раздумье, слегка покачивая седой головой. – Значит, когда слова не подействовали, ты прибегнул к силе…
– Не к силе, а к насилию! А потом… я еще больше все испортил.
– Значит, это из-за Рахаб ты так долго колебался, прежде чем принять приглашение в Линфилд? Ясно. А то я никак не мог понять, чего ради ты медлишь, когда сам затеял это дело с расписками.
– Я все надеялся выманить этого негодяя герцога в Лондон, но ничего не вышло. Хотелось бы знать, не совершил ли я ошибку, когда принял приглашение в Линфилд. Вот дьявол! В последнее время все идет наперекосяк! Я бы предпочел сыграть с Ньюборо на его титул, поставив на кон расписки, но тот сбежал из Лондона и, похоже, спрятался за спиной Найджела. А тот и сам не прочь заграбастать Стэнхоуп. Он так прямо и написал в приглашении – что будет играть на долги Ньюборо.
– Горячее будет дельце.
– Как в пекле, – сухо согласился Джерри.
– Ладно, мой мальчик, дай только выпроводить тебя отсюда, и я сразу отправлюсь на поиски твоей ненаглядной. Может, тебе невдомек, но когда надо, я могу молоть языком почище других. Сделаю все, чтобы убедить ее перемолвиться с тобой словечком.
Погруженный в мрачные раздумья, Джерри не замечал, как Гудфеллоу суетится вокруг него. В вечернем костюме он выглядел очень импозантно и, взглянув в зеркало, признал это. Элегантный джентльмен был, несомненно, благородного происхождения. Повертев в руках трость, непременный атрибут человека светского, он вдруг сделал изящный поклон своему отражению. Гудфеллоу фыркнул и подошел снять с его плеча воображаемую пушинку.
– Чудненько, мой мальчик, просто чудненько. А теперь иди и займись делом. Желаю удачи!
Когда Джерри переступил порог бального зала, голоса скрипок уже вплелись в неровный общий гул. Слышались высокий, возбужденный женский смех и обрывки фраз. Здесь собралось изрядное количество народу. Убранство помещения говорило о щедрой натуре хозяина дома. Мебель блистала свежей полировкой, гирлянды из цветов наполняли воздух благоуханием, а расставленные в нишах игорные столы были заново обтянуты зеленым сукном.
Едва Джерри назвал свое имя чопорному сухопарому дворецкому, как его перехватила троица джентльменов, знакомых еще по Лондону.
– Элегантно, не правда ли? – спросил один. – Но все это великолепие не идет в счет с новой пассией герцога. Говорят, она бьет наповал.
Джерри улыбнулся против воли, и весьма кстати, потому что как раз в этот момент его представили герцогу Линфилду. Первый обмен взглядами позволил каждому из них оценить друг друга как своего
