Перед ее мысленным взором возник ряд пугающих картин: глубокое разочарование братьев, венчание по необходимости, жалость или злорадство на лицах гостей при виде выпуклого живота невесты.
– Это будет ужасно, ужасно! – воскликнула девушка, не задумываясь о том, как расценит этот возглас Джерри.
Для него это стало окончательным подтверждением того, что у них с Рэй нет и не может быть ничего общего, что она не чает вычеркнуть его из своей жизни.
– В самом деле, – холодно согласился он. – И все же, если такое случится, я не желаю, чтобы мой отпрыск рос с клеймом незаконнорожденного. Их и без того полно в этом мире. В лучшем случае у них невеселая жизнь, в худшем – настоящий ад. Поклянись, что дашь ребенку отца, иначе я сейчас же, немедленно раскрою твоим братьям наш секрет, и нас вынудят пожениться.
Рэй поняла, откуда дует ветер: Джерри и сам был безотцовщиной. Сердце ее с болью устремилось к нему, она почти выдала себя, но в последнюю минуту опомнилась. Если она хочет Джерри добра, лучше избавить его от нежеланного брака – от брака, который сделает его еще более несчастным.
– Клянусь, – тихо произнесла она. – Но риск невелик. Ведь это было всего один раз.
– А что, до сих пор тебе не случалось сталкиваться с дурехами, которые думали, что дети не заводятся так скоро? – Джерри хмыкнул и добавил безжалостно: – Разве ты не живешь с одной из них под ее крышей?
– Ах да, ведь Эшли… – Рэй запнулась, пораженная лицемерием брата. – Тогда почему же Салем держался с тобой так грубо? Он не вправе бросать камень в других!
– На твоем месте я бы не поднимал этого вопроса. Если судить по тому, как обернулся их брак, они лишь немного предвосхитили события.
– Значит, и говорить не о чем, – заключила Рэй, опустив глаза на свои руки. – Я раскрою наш секрет только в случае крайней необходимости. Брак был бы для нас катастрофой.
– Правильно.
Рэй попыталась придумать какую-нибудь банальную шутку, которая бы поставила точку на тягостном разговоре, но как назло ничего не приходило в голову. Горло у нее саднило, глаза жгло, но слез не было.
– Кажется, впервые мы единодушны, – сказала она со слабой улыбкой.
Джерри пошел к двери, стиснул ручку так, что побелели костяшки пальцев, и обернулся.
– Я вот что подумал, Рыжая… когда твоя память вернется, не наступит ли в ней другой провал? Будешь ты помнить эти дни или охотно забудешь?
Девушка окаменела. Она и без того едва владела собой, а это «Рыжая» почти лишило ее остатков самообладания.
– Если обойдется без ребенка, какая разница?
– Ты права, никакой, – сказал Джерри глухо.
С этими слова он вышел, а чуть погодя вернулся Салем.
– Ну что? Можем идти?
Рэй кивнула и улыбнулась. В числе прочего она не помнила и того, как хорошо ее знает брат. Легчайшая дрожь ее губ сказала ему все, что он хотел знать.
– А остальные? Уже ушли?
– Им нужно еще кое-что обсудить со Смитом. – Девушка встрепенулась, и Салем поспешил объяснить: – Это не насчет тебя. Если помнишь, идет война, а Джерри – опытный командир. Кстати, он передал мне для тебя вот это.
Салем протянул на ладони кинжал в ножнах.
– Он мне больше не нужен, К тому же разве Ной не сказал, что это кинжал Эшли?
– Думаю, она тоже не захочет его принять: это оружие навевает каждому из нас слишком болезненные воспоминания. – Он небрежно швырнул кинжал на койку. – Пора в путь. Дети не чают снова тебя увидеть.
Рэй тоже не была обманута легким тоном брага, но занимало ее другое. Она уже мысленно нарисовала себе племянников и как раз задавалась вопросом, сколько боли ей принесет осознание того, что картина не соответствует действительности.
Глава 10
Рэй навзничь лежала в траве, щурясь в синеву неба, где стояло в зените неожиданно яркое солнце. Ветер, налетая с реки, ерошил высокие травы, заставляя луговину зыбиться, словно зеленое озеро. Лучи солнца бродили по закинутым за голову рукам, и хотелось сладко поежиться, как от щекотки. Невольная улыбка коснулась губ Рэй. В Маклеллан-Лэндинг пришло бабье лето, и она поддалась его короткому очарованию, позволила себе расслабиться вдали от недремлющего ока семьи.
Разумеется, родные желали ей только добра. Прошло полгода с того дня, когда Рэй навсегда простилась с Джерико Смитом, и четыре месяца с тех пор, как вернулась с Эшли и детьми на плантацию. Она была по горло сыта тем, что все и каждый носились с ней, как с каким-нибудь неоперившимся птенцом. Салем помогал ей видеть эту забавную сторону назойливой заботы близких, и, будь он рядом, Рэй было бы легче. Но когда Салем был отозван в действующую армию в преддверии сражения, которое должно было решить исход войны, он сумел отправить жену и детей в провинцию. Рэй часто писала ему. Это были короткие, полные юмора послания, и они плохо отражали ее душевное состояние. Впрочем, девушка знала, что мать и Эшли держат братьев в курсе всего происходящего дома, ведь состояние ее памяти по-прежнему оставляло желать много лучшего. Сама мысль о том, что Салем и Ной делятся новостями с Джерри, была для Рэй невыносимой. Зная, каково ей приходится, он вполне мог догадаться и о том, что она мечтает снова оказаться на Гудзоне, на борту шхуны, рядом с человеком, который видел ее именно такой, какой она в сущности и была.
