– Хотите поесть? Или аппетит еще не вернулся? Тогда лучше отдыхайте и набирайтесь сил.
– Пожалуй, я что-нибудь съем, мисс Маклеллан.
– Конечно.
Рэй получше взбила подушки и помогла Джерри усесться, стараясь при этом не сместить примочку на раненой ноге. Потом присела на край постели и приступила к процедуре кормления.
Джерри едва сдерживал улыбку. Неся к его рту ложку с дымящимся варевом, Рэй от усердия сдвигала брови и высовывала язык. Было совершенно очевидно, что она относится к своей задаче с полной ответственностью.
– Что вас так смешит, мистер Смит? – осведомилась она, заметив веселый блеск его глаз.
– Я ранен в правую ногу, а не в правую руку. Вижу, это ускользнуло от вашего внимания.
Рука Рэй с полной ложкой бульона замерла на весу. Он просто невыносим! Тем временем Джерри забрал миску и, держа ее за ручку, принялся отхлебывать варево – бесшумно, мелкими глотками, время от времени ловко подхватывая губами гренки. Глаза его смеялись.
– Вот видите, – заметил он, когда миска наполовину опустела. – Все очень просто. А это можете взять, все равно на большее я пока не способен.
– Тогда закрывайте глаза и спите, – деловито сказала Рэй, отставляя поднос. – Вам еще далеко до полного выздоровления. Будьте благоразумны и примите опий, он поможет вам крепко уснуть.
Девушка собралась встать, но Джерри удержал ее – по несчастливой случайности, за то же запястье, которое накануне покрыл синяками. Рэй содрогнулась. Он отдернул руку. И зачем ему вздумалось к ней прикасаться? Ни одна благонравная юная леди не придет в восторг, если первый встречный схватит ее за руку.
– Прошу извинить, мисс Маклеллан. С моей стороны это была недопустимая вольность.
Теперь изумилась Рэй. Что за лицемер! Играет в джентльмена! И это после того, как прикасался к ней где только пожелает! Перед мысленным взором возникла картина, от которой груди тотчас налились и потяжелели.
– У меня болит запястье, мистер Смит.
В памяти Джерри мелькнуло смутное воспоминание.
– Позвольте взглянуть.
– Не вижу, почему бы…
– Позвольте взглянуть!
Ну вот, в этом он весь! Если уж что-то задумал, то непременно добьется!
– Будь по-вашему, – мрачно произнесла девушка. – Не понимаю, какое отношение это может иметь к вам.
Она закатала рукав блузки и почти сразу снова опустила. Но Джерри хватило и мимолетного взгляда.
– Это моих рук дело, верно? – спросил он сквозь зубы.
– Уверяю вас, все не так ужасно. К тому же, мистер Смит, если бы вы не впились мне в запястье, я насильно напоила бы вас опием.
– И все же, Рыжая, я предпочел бы, чтобы обошлось без синяков.
Рэй окаменела, глаза у нее расширились.
– Как… как вы меня назвали? – пролепетала она.
Джерри, однако, остался слеп и глух к ее очевидному замешательству, так как бичевал себя за обмолвку.
– Рыжая, – повторил он со вздохом и умолк в ожидании очередной нотации на тему хороших манер.
И она не заставила себя ждать.
– Откуда вы это взяли, скажите на милость? – спросила Рэй ледяным тоном. – Все зовут меня Рэй, а полное мое имя – Рахаб. Я бы не позволила так с собой фамильярничать никому, кроме родных, но им это просто не придет в голову.
Джерри подумал, что невзлюбил бы Рахаб Маклеллан с первого взгляда, если бы был ей представлен по всей форме, как того хотелось Эшли и Салему. Когда она была просто Рыжей, им не раз случалось вступать в перебранку, но ее тогдашний язык был живым, ярким и куда более предпочтительным, чем эти холодные отповеди. Сейчас она обращалась с ним как с существом низшего плана – каким-нибудь червяком, пригодным разве что на наживку.
– Ах, простите-извините! – буркнул он. – Я снова забылся. В самом деле, «Рыжая» вам нисколько не идет.
Идет, идет, еще как идет! Но вслух Рэй заметила тем же холодным, безличным тоном:
– Вот и хорошо, что вы это понимаете.
– Пожалуй, я все-таки приму опий.
Джерри поправил подушки и осторожно соскользнул по ним, стараясь не сдвинуть с ноги повязку. Укрылся он тоже сам, не дожидаясь помощи. Проглотив лекарство, отвернул лицо и закрыл глаза.
Пару минут Рэй смотрела на больного, потом передернула плечами, словно стряхивая наваждение, и бросилась вон, чтобы укрыться у себя в комнате.
