плечо, поспешно вышел из комнаты. «Значит, каждый день, выйдя из моего дома, она отправлялась в дом судьи, а я даже не подозревал об этом!» – подумал он. В кухне Карлос налил стакан воды, чтобы успокоиться. Он с тревогой спросил себя, что еще может открыться такого, о чем он даже не подозревал? Карлос медленно пил воду, стараясь заглушить нарастающий страх. Поразительно, сам он был едва знаком с судьей, а Хуанита, оказывается, хорошо его знала!
Сейчас Карлосу самому казалась странной та дерзость, с которой он совершил то, что совершил. Это было решение, принятое с ходу и осуществленное при первой возможности. Нет, он действительно сошел с ума. Ведь его вполне могли заметить…
Карлос выпил еще один стакан воды – совсем медленно, маленькими глотками: нужно было любым способом подавить страх до того, как придется выйти туда, куда из прихожей доносились шум голосов и беспрестанное движение. Карлос понял, что чем раньше он выйдет, тем лучше – с каждой минутой риск все увеличивался, а, кроме того, ему было необходимо время, чтобы подумать и успокоиться. Время и одиночество. Пора возвращаться домой. Карлос вышел и нерешительно остановился.
– Привет. Видел, какой ужас? – спросил неожиданно возникший рядом Фернандо.
– Да ничего я не видел. Меня туда даже не впустили.
– Тем лучше для тебя. Жуткое зрелище, просто волосы дыбом встают. Ему перерезали горло.
– Мариана, – сказал Фернандо, – это наш сосед, Карлос Састре. Вы знакомы?
– По-моему, мы где-то виделись, – поспешил сказать Карлос.
Мариане де Марко, судье Первой судебно-следственной инстанции в городке Сан-Педро-дель-Мар,[1] было около сорока, но она привлекала к себе внимание. Высокая, атлетического сложения, с глубоким грудным голосом и решительностью в каждом жесте, Мариана носила короткую стрижку – волосы не закрывали даже маленьких, чуть оттопыренных ушей, в которых сверкали крошечные брильянты. Но если что и приковывало сразу внимание к ее лицу, черты которого нельзя было назвать тонкими, то это глаза – большие, темно-карие, точно такого же цвета, как и волосы. Мариана была в брючном костюме классического покроя и туфлях на невысоком каблуке. Здороваясь с ней, Карлос отметил, что у судьи крупные, длинные и очень красивые руки. Она не принадлежала к его типу женщин, но, случайно встречая судью де Марко в городке, где невозможно было не столкнуться, Карлос всегда обращал на нее внимание. Они, действительно, виделись на какой-то вечеринке или ужине – где именно, Карлос не помнил, – и тут же спросил себя, почему, собственно, это случайное знакомство придает ему уверенности.
– Какая трагедия, – сказал Карлос.
– Убийство, – поправила его судья де Марко. – Причем утонченное, – добавила она и, заметив удивление Фернандо, пояснила: – Я хочу сказать, что такие убийства не характерны для провинции, где причиной преступлений обычно становятся жестокость и необузданность страстей, свойственных местным жителям.
– Вы полагаете? – спросил Карлос и запнулся.
«Осторожнее, – сказал он сам себе. – Ты ведь даже не видел труп». И добавил:
– Фернандо сказал, что судье перерезали горло. Мне не кажется это слишком утонченным способом убить человека.
Судья де Марко улыбнулась:
– Если бы ты собственными глазами видел картину в целом и рану, я думаю, ты бы со мной согласился.
– Я как раз хотел вам предложить перейти на «ты», – вмешался в разговор Фернандо с едва заметным удивлением.
Карлосу понравилась искренность, с которой разговаривала и смеялась судья де Марко, но он тут же одернул себя и подумал, что эта женщина будет нелегким противником: ведь в, конечном счете, именно ей предстоит расследовать дело. Хотя, с другой стороны, чего ему бояться? Просто надо быть осмотрительнее: судья де Марко, без сомнения, очень умная женщина.
– Нет уж, я предпочту не смотреть на это еще раз, – сказал Фернандо судье.
– Как хочешь. Нашу работу мы почти закончили. Надо только дождаться прокурора – он уже выехал из Сантандера – и следственную группу Судебной полиции. Вокруг этого дела будет много шумихи: ведь судья был заметной фигурой. Поэтому, с вашего разрешения, я пойду: мне надо посмотреть еще раз, бросить последний взгляд, – профессиональная привычка, – пояснила она и, обращаясь к Фернандо, добавила: – Спасибо, ты очень помог. Рада была видеть тебя, Карл ос. Надеюсь, теперь мы будем встречаться чаще: в небольших городках невозможно не столкнуться.
– Конечно, – ответил Карлос. – До скорой встречи.
«Профессиональная привычка? – думал он. – Какого черта она хотела этим сказать?» Ему чудилось в этих словах предостережение, но даже тень подозрения не могла пасть на него. «Если только я не оставил на месте преступления удостоверение личности», – пошутил он сам с собой. Перешагнув порог дома, Карлос вытащил бумажники проверил его содержимое; все документы, в том числе и удостоверение, были на месте.
– Какая интересная женщина, правда? – спросил Фернандо на обратном пути.
Карлос не ответил: он задумался о том, как хорошо было бы провести целый день дома, в полном одиночестве, и выспаться как следует, – надо сделать все, чтобы избежать появления призраков.
– Так, – сказал Фернандо, не обращая внимания на молчание приятеля, – а теперь надо пропустить по рюмочке и все рассказать Ане Марии, не упустив ни одной детали. Хотя она, наверное, все время висит на телефоне.
Семья Аррьяса жила по другую сторону большого шоссе, по которому возвращались Фернандо и Карлос; дом их стоял на пригорке, метрах в пятистах от дома убитого. Из его окон можно было различить полускрытую верхушками деревьев крышу судьи. Сада, росшего по другую сторону его дома, видно не было: большой, раскинувшийся с северной стороны дома, он смыкался с рощей, которая начиналась сразу же за садовой стеной. В роще росли каштаны, акации и молодые дубки; она тянулась до маленькой речушки, куда впадали ручьи, стекавшие с близлежащих холмов. Усадьба Аррьясы выглядела иначе: на пологом пригорке стоял дом, от которого по холму спускалась двухметровая стена. К ней вела дорога, ответвлявшаяся от большого шоссе и упиравшаяся в ворота, сейчас распахнутые настежь, – на нее и свернули Фернандо и Карлос. За воротами дорога превращалась в широкую, посыпанную гравием аллею, вдоль которой росли грабы. Аллея уходила вверх и заканчивалась большой площадкой, которая в некотором роде была частью дома. Едва ступив на аллею, Карлос и Фернандо увидели, как Ана Мария, с нетерпением поджидавшая их, вскочила с кресла и замахала обеими руками. Впереди, на пригорке, высился каменный дом, построенный в типичном для этих мест стиле: двойная арка на фасаде и открытая терраса наверху, а под ней – просторный портик, доходивший до прихожей, превращенной в гостиную. Благодаря такой архитектуре вход в дом казался объемным, и ощущение это усугублялось стеклянной дверью, разделявшей внутреннее и внешнее пространство; на ночь закрывали массивную деревянную дверь, но днем ее створки всегда были распахнуты настежь.
Фернандо и Карлос помахали в ответ; рядом с Аной Марией кто-то стоял.
– Ну, – сказал Фернандо, – Сонсолес уже тут. Соседи подтягиваются. Ана Мария ударила в набат, и скоро в этом доме будет невозможно находиться.
– Пожалуй, я заберу сумку и зароюсь в свою нору. Что-то мне сегодня не слишком хочется с кем-нибудь общаться.
– Ладно, там видно будет, – отозвался Фернандо; в голосе его отчетливо слышалась просьба остаться.
Мужчины ускорили шаг и поднялись на площадку, слегка запыхавшись. За столом перед входом в дом сидели две женщины. Подходя к ним, Фернандо успел бросить взгляд в сторону портика и с легким раздражением понял, что не ошибся в своих предположениях. Стол, за которым они обычно обедали, а иногда и ужинали, если не опускалась липкая сырость, Ана Мария уставила легкими закусками, бутербродами, булочками, печеньем и бутылками вина.
– Обсудить случившееся по соседству убийство лучше всего за вкусной едой. Разговоры о смерти возбуждают аппетит, – развязно сказал Фернандо.
– Фернандо, дорогой, иногда ты бываешь таким грубым, – сердито заметила Ана Мария.
