гостиную.
– Сеньора, – сказала она Ане Марии, – можно я отлучусь ненадолго, схожу в городок? Я быстро, через час буду обратно.
Ана Мария посмотрела на нее изумленно.
– Господи, Дора, кругом такое творится!
– Ана Мария… – мягко упрекнул ее муж, когда девушка вышла.
– Я терпеть не могу, когда порядок нарушается, ты же знаешь, Фернандо. Скоро окажется, что мы сами себе не хозяева.
Кармен Фернандес подумала, что жизнь устроена несправедливо. В такой прекрасный день, когда солнце сверкает на чистом, безоблачном небе, а воздух прозрачный и даже далекие горы видны отчетливо, на носу выходные, на пляже будет полно народу, а ей приходится сидеть неотлучно и ждать, что им повезет, и усилия Марианы, которая с раннего утра только этим и занималась, дадут хоть какой-нибудь результат. Кармен была уверена, что дело об убийстве судьи Медины близко к завершению. Она была уверена, что в раскинутую Марианой сеть что-нибудь да попадется: сеть эта была сродни тем рыболовным снастям, о которых столько спорили и которые так ругали, – они тащат из моря все без разбора, и крупную рыбу, и мелюзгу. И никакие экологи, сколько бы они ни кричали, ничего тут не поделают; и рыбаки, у которых была совесть или страх перед будущим, как бы они ни протестовали, тоже бессильны, и из-за этого на море уже бывали столкновения.
«Опять ты отвлеклась», – подумала Кармен, мыслями возвращаясь к работе. Потому что от своей давнишней привычки уноситься в заоблачные дали она так и не избавилась, и, когда приходилось сидеть и ждать, особенно, если ожидание это было напряженным, как сегодня, привычка эта заявляла о себе с особой силой. Экологи, сети, Мариана…
«Сама себя запутала, – подумала Кармен. – Господи, хоть бы скорее что-нибудь выяснилось! Нет ничего хуже такого ожидания – никакой разрядки, только все силы из тебя выматывает, и, в конце концов, ты как выжатый лимон».
Капитан Лопес подумал, что делать в Хижине ему больше нечего. Его люди, осмотрев все вокруг, уже ушли; надо было присоединяться к ним и прочесывать окрестности. Капитан бросил взгляд в кухонное окно и увидел, что один из его подчиненных, сложив за спиной руки, слушает какого-то очень раздраженного человека, – сеньора Сонседу, без сомнения; капитан улыбнулся, подумав, что практические занятия по самодисциплине, которые были у них прошлой зимой, дают прекрасные результаты. Он вышел из кухни, оглядел гостиную, где стоял Карлос Састре, а потом прошел в ванную.
– Вы пользуетесь лезвиями? – спросил капитан, заглядывая в шкафчик.
Карлос вздрогнул, подошел к капитану и тоже посмотрел.
– Ах, вы об этом, – сказал он. – Да, я всегда бреюсь безопасной бритвой.
– Это теперь редкость, – заметил капитан Лопес.
– Не скажите; ими пользуются гораздо чаше, чем вы думаете, во всяком случае, такого выбора лезвий, как раньше, уже нет, – сказал Карлос. – Особенно в маленьком городке, вроде Сан-Педро. За новыми приходится ездить в Сантандер.
Капитан продолжал осмотр с профессионально равнодушным лицом, а потом, не обращая на Карлоса никакого внимания, прошел в гостиную. Там он повернулся к нему.
– Вы покупаете их в определенном месте? – спросил капитан.
Карлос назвал магазин, где обычно покупал все для бритья.
– Очень хорошо, большое спасибо, – сказал капитан. – Пока все.
У Фернандо Аррьясы сразу отлегло от души, когда он увидел Елену и Хуанито Муньос Сантосов: утро, грозившее стать невыносимым, было спасено. Женщины – «двух хватит с избытком», – подумал Фернандо – бросились друг к другу и заговорили, перебивая одна другую, а Фернандо ушел в свой кабинет вместе с Хуанито, который хотел выкурить сигару и выпить еще чашечку кофе, прежде чем отправляться на пляж.
– Я, наверное, не поеду на пляж, – сказал Фернандо, – ничего хорошего там сегодня не будет.
– Боишься массового нашествия народа? – развеселился Хуанито.
– Утонченные люди в выходные отправляются подальше от моря – в горы, куда угодно, лишь бы подальше от этих толп. Кстати, может нам сегодня пообедать в этом ресторанчике с домашней кухней, что на выезде из Волчьего ущелья?
Хуанито восторженно воздел руки, но потом прошептал:
– Знаешь, надо спросить Елену про пляж.
– Послушай, Хуанито, нам надо немного развеяться: из-за дождей и этого проклятого убийства судьи Медины мы вот-вот впадем в апатию и совсем перестанем соображать. Мне кажется, такая обстановка во вред здоровью.
Хуанито затянулся, откинулся на спинку кресла, выдохнул сигарный дым и, глядя на него, спросил:
– А про эту девушку, прислугу Карлоса, ты знаешь?
– Еще бы! Да сразу же! – возмутился Фернандо. Он похлопал Хуанито по руке и сказал: – Что я тебе говорил, помнишь? Я говорил, что эта история испортит нам все лето, и вот тебе, пожалуйста. А что до этой девушки… Дай бог, чтобы это оказалось просто дурацкой выходкой, но я опасаюсь худшего, потому что, когда все начинает идти кувырком… Ана Мария просто убита: она не выносит, когда что-то случается. Да и на меня это все подействовало. Короче говоря, сегодня мы едем на природу, а завтра видно будет.
Кто-то появился на пороге кабинета. Фернандо поднял голову и узнал одного из своих сыновей. Мальчик смотрел на него:
– Папа, мы уходим.
Доставая бумажник, Фернандо спросил:
– Ты что, разучился здороваться?
Мальчик покраснел.
– Извините, – сказал он Хуанито Муньос Сантосу. – Добрый день. Я торопился и забыл.
– Ладно, бери, – сказал его отец, протягивая деньги. – Мы с мамой дома обедать не будем, но не вздумайте уходить далеко, понял?
– Понял, папа, спасибо. – Он повернулся и направился было к двери, но тут же спохватился: – До свидания, – сказал он, обращаясь к Хуанито. – Да, а вы знаете, что пропала приходящая прислуга Карлоса? – и, не дожидаясь ответа, вышел.
Хуанито тяжело поднялся.
– Ладно, – сказал он, – посмотрим, как настроена Елена.
Кармен де ла Рива поправила купальник и повернулась к мужу:
– В каком, на твой взгляд, я выгляжу лучше?
Мансур оторвался от газеты и посмотрел на жену.
– Ты не можешь выглядеть лучше, – сказал он только для того, чтобы увидеть на ее лице радостную улыбку, хотя лесть его была очевидна, и Кари это понимала.
– Не заискивай, – сказала она, не скрывая своего удовольствия. – Какой тебе больше нравится? Ну помоги же мне выбрать!
– А из чего надо выбирать? – спросил Мансур.
– Что я говорила! Тебе бы только шутить. Какой лучше – этот или тот, из двух частей?
Мансур не удержался:
– Сказать, какая часть мне больше нравится – верхняя или нижняя?
Кари изобразила шутливое отчаяние.
– Ну, хорошо, хорошо, – сдался Мансур. – Я предпочел бы maillot.[8] Так еще говорят? Или уже не говорят? Ну, в общем, этот.
Кари посмотрела в окно.
– Вон идет Карлос Састре, – сказала она. – У них с этой девушкой настоящая любовь с первого взгляда.
– Для меня он – загадка, – сказал Мансур, снова отрываясь от газеты. – Она, по-моему, обычная красотка, каких много. Но в нем что-то есть, это не просто человек, который добился всего только благодаря себе, как Сонседа. Карлос Састре – другой. В нем что-то есть.
