– Очень редко.
Ее улыбка стала чуть шире.
– Вас искал какой-то старик.
Старик? Ах да – Дауни, местный управдом. Приходил за двухмесячным долгом по аренде офиса. До сих пор Кену удавалось избегать встречи с ним: он заглядывал в его в кабинет только в те часы, когда старика там заведомо не было, и оставлял записки.
Кен пожал плечами. Секретарша продолжала улыбаться. Он ответил улыбкой и пошел в свой кабинет.
Кен собирался позвонить в банк и выяснить, в какую сумму ему обойдется возврат машины, но прежде хотел разобраться со старыми делами. Вчера он провел пять тестов. По шестьдесят долларов за каждый: на продукты вполне хватит, но он не получит ни цента, пока не отправит отчет работодателю.
Жалкие гроши по сравнению с той суммой, которую он мог бы получить от Миф и Бартона Сабини. С такими деньгами можно вернуть себе машину. Расплатиться по всем счетам. И позаботиться о Бобби.
Забудь, сказал он себе. Это не выход.
Громоздкая электрическая пишущая машинка неуверенно загудела, когда Кен щелкнул выключателем. Он купил ее на распродаже в местной школе, когда учебные классы перевели на компьютеры. Сбоку на металлической пластинке были выгравированы буквы: «Школьный округ Кобб», – дальше следовал длинный серийный номер.
Кен просмотрел результаты вчерашних тестов. Трое из пяти испытуемых были явно невиновны. Они ни о чем не волновались, вели себя расслабленно, и кривые на их графиках выглядели четко и стабильно. С двумя другими все было иначе. Эти люди явно нервничали, хотя их нервозность могла быть вызвана и тем, что их подключили к какой-то странной машине и обвинили в преступлении.
Пришло время отрабатывать свою зарплату.
Кен изучил график в тех местах, где двое подозреваемых отвечали правду. Когда речь идет о фамилии, месте работы или дате рождения, врать особенно не приходится.
У каждого из испытуемых линии «правдивости» имели разные узоры. Один сначала делал вдох и потом отвечал на вопросы. Другой, наоборот, начинал с выдоха. У первого перед каждым ответом слегка повышалось артериальное давление. У второго оно оставалось более или менее стабильным.
Оба во время допроса сильно потели, но то же самое делали трое невиновных. В следующий раз надо будет включить кондиционер, подумал Кен.
Во время ключевых вопросов у одного из мужчин учащался пульс. При этом он всегда задерживал дыхание.
В графике второго мужчины тоже присутствовали отклонения, но они были равномерно распределены по ключевым и контрольным вопросам. Кен был уверен, что этот человек не лжет.
Кен взял трубку и позвонил представителю фирмы.
– Лиз Бентон.
– Мисс Бентон, это Кен Паркер. Я по поводу тестов на детекторе лжи. Вчера я допросил пять ваших сотрудников.
– Я надеялась, что вы позвоните раньше.
– Прошу прощения. Мне пришлось очень тщательно изучить все диаграммы. Я считаю, что Карлос Валес говорил неправду.
На другой стороне линии повисло молчание.
– Мисс Бентон? – спросил он.
– Да, – ответила она наконец. – Значит, я не зря в нем сомневалась. Спасибо, мистер Паркер. Пришлите моей заместительнице результаты и счет, она позаботится об оплате.
Полчаса спустя – Кен уже почти закончил писать отчет для Лиз Бентон – из коридора донесся какой-то невнятный звук. Не то чтобы кто-то стучал, но…
Ну вот, опять.
Кен встал и распахнул дверь. Бах! В лицо ему ударила вспышка.
На пороге стоял управдом Дауни и делал снимок своим «Полароидом». Правда, он хотел сфотографировать не Кена, а уведомление о выселении, приклеенное к его двери.
Кен сорвал бумажку.
– Бросьте, Дауни. Разве вы не получили мои записки?
Старик вытащил из аппарата непроявленную карточку и помахал ею в воздухе:
– Записки-то я получил, а вот деньги – нет. У тебя тридцать дней, приятель.
– Тридцать дней?
– Будь моя воля, я бы выставил тебя уже завтра. Но закон есть закон. Тридцать дней.
– Я заплачу. Обещаю. У меня как раз наметились крупные заказы.
Но старик не слушал. Он развернулся и пошел по коридору, все еще помахивая снимком.
Кен вернулся в кабинет и хлопнул дверью. Господи, что за день.
Сначала машина, теперь офис. Что происходит? Может быть, судьба дает ему знак? Надо принять
