задержанного водителя. Видеокамера, установленная внутри патрульной машины, фиксировала каждое движение офицера.
– Посмотри, он все время приглаживает волосы, – заметил Карлтон. – А к камере поворачивается только правой стороной лица. Думает, это самый выгодный ракурс.
Гэнт рассмеялся, продолжая следить за Моссом. Один раз в объектив попал его профиль.
– Вот черт! С правой стороны он действительно симпатичней.
Карлтон улыбнулся и пометил в журнале время.
– Надеется попасть на телевидение. В передачу «Копы».
Лейтенант повернулся к Уитткауэру:
– А для меня что-нибудь есть?
– Пока ничего. Слышал такое выражение – мух считать? Так вот, как раз этим я и занимаюсь. В прямом смысле.
Уитткауэр кивнул на стоявший перед ним монитор. На черно-белом дисплее в ускоренном темпе мелькала запись с изображением здания Кена. Оператор покрутил настройку и замедлил скорость, словно заметив что-то необычное. Он нажал кнопку, и на увеличенной картинке появился человек, входивший в дом. Уитткауэр сравнил его с фотографиями Кена и Сабини, висевшими рядом на панели. Убедившись, что сходства нет, продолжал смотреть пленку.
– Сколько вы уж промотали?
– Двенадцать с половиной дней. И я еще ни разу не видел Паркера. Наверное, он пользуется другим входом. Ты уверен, что мы что-нибудь найдем?
– Должны найти. Продолжай смотреть, Уитткауэр.
Слегка прихрамывая, Кен шагал по тротуару Сент-Чарлз-авеню и разглядывал выцветшие номера домов. Это была уютная улочка в ультрамодном районе Виргиния-Хай-лендс, но Кена не интересовала архитектура.
Кто-то пытался его убить.
Что за тип сидел за штурвалом лодки? Был ли это тот же человек, который убрал Бартона Сабини, Дона Брауна и Карлоса Валеса?
Кен огляделся по сторонам. Убийцей мог оказаться любой из прохожих, сновавших по улице. Сейчас следит за ним и ждет только удобного момента, чтобы закончить дело.
Раньше Кен никогда не бывал на этой улице. Здесь жил некий Стен Уорнер, называвший себя «информационным брокером». Кен познакомился с ним год назад, когда фирма «Гринфилд электроникс», где работал Уорнер, заподозрила того в незаконном использовании компьютера в ее нью-йоркской штаб- квартире. Явившись для проверки на детекторе лжи, он предложил Кену свои услуги в обмен на положительный результат. Уорнер подрабатывал на стороне продажей конфиденциальной информации – начиная с кредитной истории и кончая поиском номеров, не указанных в телефонной книге.
Кен завалил Уорнера, и того немедленно уволили с работы. Но Кена заинтересовало «информационное брокерство», и он оставил себе адрес.
Не надо было сюда приходить, думал Кен, приближаясь к двухэтажному дому. Уорнер спустит его с лестницы раньше, чем он успеет открыть рот. Ну и ладно. Одним синяком меньше, одним больше, какая разница?
Кен нажал звонок. Через несколько секунд дверь распахнул молодой человек с голым торсом и всклокоченными волосами. Он подозрительно уставился на Кена.
– Стен Уорнер? – спросил Кен.
– Да.
– Меня зовут Кен Паркер, я оператор полиграфа. В прошлом году вы не прошли у меня проверку на детекторе лжи.
Уорнер присмотрелся к нему внимательнее и расплылся в широкой улыбке.
– Будь я проклят! Заходите! – сказал он с сильным южным акцентом.
Настежь открыл дверь и ушел в дом. Кен замер на пороге. Он никак не ожидал такого теплого приема. Уорнер крикнул из другой комнаты:
– Не бойтесь. У меня только одна собака, и та не кусается.
Кен прошел в гостиную, заваленную газетами, журналами и рулонами бумаги. В комнате было сумрачно, хотя сквозь опущенные шторы пробивалось солнце. Уорнер смахнул с дивана мусор, освобождая место для Кена.
– Зачем пожаловали? – поинтересовался он, плюхнувшись на стул.
Кен все еще не мог прийти в себя от радушия Уорнера.
– Вы меня помните?
– Еще бы. Завалили меня на детекторе. Из-за вас я потерял работу.
– И вы не сердитесь?..
– Нисколько. Все было честно, меня поймали за руку. Сам виноват. Хорошо, хоть в тюрьму не посадили. – Уорнер с любопытством взглянул на Кена. – А вы что, извиняться ко мне пришли?
– Нет, я…
– Вам не из-за чего волноваться. Потеря работы – самое лучшее, что могло со мной случиться. Сам бы я
