— Я тоже скучаю без тебя.
Мысленно я проклял ее. Подняв голову, я увидел, что Ева, белая как полотно, стоя у дверей, запахивает халат.
— Я не могла не позвонить тебе, милый. Я только что видела кошмарный сон. До сих пор не могу прийти в себя. Мне приснилось, что мы с тобой расстались. — Она всхлипнула. — И что ты меня ненавидишь. У тебя было такое лицо, что мне стало страшно. Когда я подошла к тебе, ты грубо оттолкнул меня и побежал по длинному пустому коридору. Я побежала за тобой, но не смогла догнать. И вскоре ты пропал из вида. Я проснулась вся в слезах. Я так испугалась, что с тобой случилось несчастье, что решилась позвонить.
Я почувствовал, что на моем лице выступили капельки пота.
— Это был всего лишь кошмарный сон, — пробормотал я, стараясь унять дрожь в голосе. — Все в порядке, Вестал. Тебе не из-за чего волноваться.
— Как я рада слышать твой голос, Чед. Я так жалею, что уехала. Ты ведь по-прежнему меня любишь, да?
Я сжал трубку так, что пальцы мои побелели.
— Конечно, люблю.
— И я тебя так люблю, Чед… Я так счастлива, что слышу твой голос.
— Иди спать, Вестал. Уже поздно.
— А разве ты не хочешь знать, как восприняли мою речь?
«Господи, неужто это никогда не кончится?»
— Все прошло удачно?
— Просто потрясающе…
Следующие пять минут она трещала без перерыва. Все уши прожужжала про свою речь, и как ее хвалили, да рассказали школьникам, какая умница была Вестал, когда училась, и какую овацию устроили школьники.
В конце концов я не выдержал и перебил ее:
— Это замечательно, Вестал, но все-таки уже слишком поздно, и нам обоим не мешает поспать. И больше ни о чем не беспокойся.
— Хорошо, Чед. Извини, что разбудила тебя. Я так соскучилась.
— Я тоже соскучился. Спокойной ночи, Вестал.
Я положил трубку.
Звонок Вестал разрушил нашу идиллию. До него мы с Евой пребывали в своем интимном мирке, как тогда на гондоле, в комнатке, созданной для любви; теперь же мы ощущали себя выставленными на всеобщее обозрение. Присутствие Вестал мнилось в каждом углу.
— Я пошла, Чед, — сказала Ева.
— Черт бы ее побрал! Ей приснилось, что я ее бросил.
— Я же говорила, что у нее дьявольское чутье.
— Да, ты права. Не уходи. У нас есть еще три часа до рассвета.
— Нет. Я не могу. Мне кажется, что она здесь.
— Мне тоже. — Я подошел к Еве и обнял ее, но она высвободилась из моих рук.
— Нет, Чед, не надо больше.
— Тогда завтра ночью, в это же время. Может, теперь я к тебе приду?
— Бедненький Чед, как плохо ты ее знаешь. Завтрашней ночи у нас не будет. Она вернется.
— Она не может вернуться. Она будет раздавать призы.
— Вот увидишь, Чед.
И Вестал вернулась.
Когда я подъезжал к дому после того, как провел день в конторе, «роллс-ройс» стоял у парадного подъезда. Вестал ждала меня на террасе.
Проведенная с Евой ночь, полная жаркой страсти, не удовлетворила меня.
Я пытался убедить себя, что если бы не непредвиденное возвращение Вестал, то после второй ночи с Евой я бы уже не мучился таким всепоглощающим желанием. Но я обманывал себя — я бы никогда не смог насытиться Евой. Она была в моей крови, и каждая клеточка моего тела, каждая кроха моей плоти жаждала эту женщину, как никакую другую на свете.
Вестал буквально изводила меня. С каждым днем мне становилось труднее и труднее сдерживаться, и было ясно, что рано или поздно она заметит натянутость в наших отношениях.
Три дня спустя она вошла в мой кабинет.
— Чед…
Я оторвался от биржевых новостей и посмотрел на нее.
— Я занят, Вестал. В чем дело?
