очки? И незачем зачесывать волосы на затылок.
Она улыбнулась.
— Думаешь, она стерпела бы меня хоть один день, если бы я была красивее ее? Только по этой причине она уволила уже столько секретарш. Она жутко ревнует к красоте. Агентство, которое нашло мне эту работу, предупредило меня. Может быть, это лишний раз убедит тебя, насколько я дорожу своим положением. У меня была довольно тяжелая жизнь, Чед. С матерью мы не ладили. Мне было нелегко сводить концы с концами, поверь. И так просто от всей этой изысканной роскоши я не откажусь.
— Ты водишь меня за нос, — отмахнулся я. — Ты цепляешься за свое место только потому, что рассчитываешь получить приличный куш в наследство. Верно?
Ева отвернулась.
— Это мое личное дело. Я полюбила тебя, но из-за любви к тебе я не собираюсь пожертвовать своим единственным шансом в этой жизни.
— Она надувает тебя. Она завещала тебе всего несколько жалких сотен. Она сама мне сказала. Ева легонько погладила меня по руке.
— Нет, Чед, это тебя она надувает. Я знаю, какова моя доля. Я сама видела завещание.
— Когда?
— Несколько дней назад. Она как раз составила новое завещание. Нотариус принес все бумаги, а она оставила их на столе. Я успела прочитать.
Я почувствовал, что напрягся.
— Так сколько она тебе оставляет?
— Пятьдесят тысяч. Я присвистнул.
— Зачем же она сказала мне не правду?
— Не знаю. Возможно, боялась, что ты рассердишься. Я сама прочитала — черным по белому. И не хочу отказываться от таких денег.
Мой пульс участился.
— А что она завещала мне, Ева?
— Все: дом, имущество и шестьдесят миллионов долларов. Остальные деньги достанутся другим наследникам и пойдут на благотворительность.
Я перевел дух.
— Ты уверена?
— Да. Ты по-прежнему хочешь развестись с ней? — Глаза Евы лукаво блеснули. — Да или нет?
— Ты права, это меняет дело, — согласился я, вскочив на ноги и меряя шагами комнату. — Но мы можем никогда не дождаться этих денег. Или настолько состариться, что не успеем насладиться ими.
— На все воля Божья.
— Ты хочешь сказать, что она может заболеть или погибнуть в результате несчастного случая?
— Все рано или поздно умирают.
Даже в тот миг, когда Ева лежала в постели, а я бродил взад-вперед по комнате и мы обсуждали возможную смерть Вестал, мне ни разу не пришла в голову мысль об убийстве. Ни даже о том, что можно инсценировать несчастный случай. Повторяю, ни на мгновение такие мысли не посетили мою голову.
— Слабая надежда, — уныло бросил я. — Мы с тобой можем совсем одряхлеть, когда с ней, наконец, что-нибудь случится.
— Увы. Ничего не поделаешь.
— Черт бы ее побрал; — в сердцах выругался я. — Хоть бы она умерла!
Внезапно, без всякого предупреждения зазвонил телефон. От неожиданности мы оба вздрогнули.
Ева схватила свой халат, точно кто-то ворвался в комнату.
Я застыл, словно остолбенев, и уставился на телефон.
— Это она! — хрипло пробормотал я. — В двадцать минут третьего!
— Сними трубку, — велела Ева. — Только думай, что говорить.
Дрожащей рукой я снял трубку. Впрочем, у меня хватило ума придать голосу сонливые нотки.
— Кто еще там? — прорычал я.
— О, Чед…
Она! Даже находясь в трехстах милях от нас, проклятая стерва не давала мне насладиться близостью Евы.
— Это ты, Вестал? Побойся Бога! Уже третий час.
— Я тебя разбудила, Чед?
— Конечно.
— Не сердись на меня, — жалобно попросила она. — Мне так недостает тебя.
