— Очень. И буду все время думать о тебе. Представляете, каково мне было созерцать ее безобразную физиономию и пороть такую чушь прямо в глаза?
— Жаль, что мне надо уезжать.
— Поднимайся. Экипаж ждет тебя.
Даже в темноте мне было противно целовать ее; тут же, в окружении людей, видящих ее безобразную наружность не знающих, что я женился на ее деньгах, прикосновение высушенных губ Вестал к моим губам было сродни поцелую скорпиона.
Наконец она забралась в самолет и мы помахали друг другу на прощанье рукой.
Господи, как бы я обрадовался, если бы самолет вдруг взорвался в воздухе и разлетелся на куски. Представляете, насколько я уже ее возненавидел?
Вернувшись в Клифсайд, я нигде не мог найти Еву.
Как бы между прочим я осведомился у Харджиса, где она.
— Я думаю, она в постели, сэр, — ответил он, приподнимая кустистые седые брови. — Кажется, она заболела.
У меня буквально подкосились ноги.
Я совсем забыл, что, по меньшей мере, сегодня ей придется оставаться в своей комнате. Ведь Харджис неминуемо доложил бы Вестал, что не успела она уехать, как Ева выздоровела.
Я понятия не имел, где расположена комната Евы, поэтому пошел в кабинет и раскрыл телефонный справочник дворца Вестал. Найдя номер Евы, я позвонил.
Она, ответила сразу.
— Сегодня, — прошептал я. — В двенадцать. Ты придешь ко мне, или мне придти к тебе?
— Я приду сама, — ответила она и повесила трубку. Я вытер вспотевшие ладони. Руки заметно тряслись.
Глава 10
Светящиеся стрелки часов возле изголовья застыли на десяти минутах третьего. Мы были в комнате вдвоем с полуночи.
— Даже не верится, что пару часов назад я готов был лезть на стенку, — промолвил я. — Последние недели были для меня сущим адом. Давай что-нибудь придумаем. Так больше нельзя.
— Довольствуйся тем, что есть, — рассудила она. — Легко нам не будет. Мы и так слишком рискуем. Она может вернуться. Может войти прямо сейчас.
— Нет. Я запер дверь.
— Все равно это опасно, — не унималась Ева.
— Не волнуйся. Послушай, я уже давно ломаю голову, как выбраться из этой передряги. И я кое-что придумал. Тебе ведь положен выходной день каждую неделю, верно? А что если я сниму квартирку где- нибудь в Иден-Энде? Это довольно близко, и нас там никто не знает. Мы можем встречаться в твой выходной день в те часы, когда я якобы сижу в конторе.
Я заметил, что она напряглась.
— Нет, Чед, я не могу. В выходные я навещаю свою мать.
— Черт побери! Неужто встречи с матерью тебе важнее, чем наши свидания?
— Не говори так. Она знает Вестал. Если я прекращу приезжать к матери, она может позвонить Вестал и узнать, в чем дело. У нас с ней довольно натянутые отношения. Она никогда не доверяла мне.
— Ну придумай какой-нибудь предлог. Освободи эти дни для меня, Ева.
— Я не могу, — отрезала она. — К тому же это опасно. Нас могут увидеть. Мало ли кто может заехать в Иден-Энд. Это слишком опасно.
— Тогда что нам делать? Ждать еще шесть недель следующего случая?
— Я тебя предупреждала, Чед.
— Это не ответ. Если я нужен тебе так же, как ты мне…
— Да, Чед!
От взгляда, который она кинула на меня, все во мне закипело. Я схватил ее за руку.
— Я не выдержу шести недель такой пытки. Я уже сам неплохо зарабатываю. У меня отложено больше тридцати тысяч. Я могу стать компаньоном одного брокера, моего друга. А что, Ева, может откроемся? Я разведусь с Вестал, и мы с тобой сможем пожениться.
Она уставилась на меня.
— Пожениться? Чед! Ты в своем уме? Что такое тридцать тысяч? На сколько их хватит? А сколько ты сможешь заработать, будучи брокером? К тому же, я уже говорила тебе: я не хочу лишиться своей работы.
— Но почему? Зачем она тебе?
— Я живу в прекрасном доме, в настоящих хоромах. Недурно зарабатываю. У меня есть машина. У меня есть все, что душе угодно, а ведь работа довольно непыльная. Нужно быть сумасшедшей, чтобы от нее отказаться.
— Скажи, Ева, зачем ты так портишь свою внешность? Ты ведь не близорука, и тебе ни к чему носить
