Мир сошел с ума.
Калхас машинально подключился к Инфору.
В конце концов, он уже нарушил правила, ничего не случится, если он нарушит правила еще раз. Он чувствовал себя человеком уже навсегда оставившим Мегаполис. Он хотел знать, почему Афра его обманывала, оставляя наедине со своим виртуальным двойником? И чем занимался а кабинете член Большого Совета доктор Джаун?
Тесная низкая комната высветилась на экране. Стены ее были оклеены скучными бумажными полосами. Деревянный подоконник, заваленный книгами. Запустение, пыль. Это кадры из исторического реала? В таких жилищах люди обитали лет двести назад, не меньше. Зато книги тогда не были редкостью.
Компьютер на столе.
Явно устаревший, явно маломощный, но столь же явно – компьютер.
Тут что-то не вязалось… Ага, изображение поплыло… Видимо, доктор Джаун тоже почувствовал режущее несоответствие. Компьютер исчез. Вместо него появилась механическая пишущая машинка (Калхас видел такие в музее Харта). Невысокая хмурая женщина в строгом костюме (старомодный пиджак в талию, зауженные брюки) вошла в кадр. Скрестив руки на груди, она молча уставилась в промерзшее насквозь окно. Теперь отчетливо было видно, что стекла действительно промерзли. Но что видела женщина за окном?
Конец двадцатого века?
Или начало двадцать первого?
Кто эта женщина? Чем она удручена? О чем думает, уставившись в промерзшее окно? О разваливающемся, умирающем мире? Если это первая четверть двадцать первого века, значит, Катастрофа уже разразилась… Американцы вышли из объединенной Кореи, а Китай объявил контроль над спорными районами Южно-Китайского моря… Во всех учебниках указанные события связывают с конкретным началом Катастрофы, но на самом деле Катастрофа началась гораздо раньше. К ней привела ситуация, когда борьба идеологий в конце двадцатого века резко сменилось борьбой культур. Китайская, японская, исламская, индуистская, западная, православная, латиноамериканская, африканская – вопреки всем мечтам, эти культуры никак не хотели смешиваться. Ну, никак не удавалось всепланетной братство. К тому же, распад экономических структур, демографическое падение, несовпадение целей… Не удивительно, что центр экономической власти постепенно сместился в перенаселенную Азию… Туда же сместилась и военная мощь… Китайцы без раздумий утопили высланный к их берегам американский авианосец…
С этого началась Катастрофа…
Калхас молча следил за экраном.
Высокий сутулящийся мужчина вошел в комнату, кивнул женщине и тоже остановился у окна.
И сразу пошел звук.
«Ты уверен, – торопливо выговорила Афра. – Ты уверен, что все это выглядело именно так?»
«Я опираюсь на анализ МЭМ», – отвечал доктор Джаун.
«Какой скудный мир… Как они жили?…»
«Разве Мегаполис живет богаче?»
«Богаче, – ответила Афра. – Мегаполис страшен, в нем все прогнило, но он живет богаче. Я, например, не решилась бы войти в такое жилище. Если бы…»
«Ты о детях?»
«Да, Джаун…
«А потому болели и голодали. И повторяли ошибки родителей. И наследовали дурной нрав и плохую генетику.»
«
«Может быть. Но они покинули бы тебя. Они растворились бы в обществе. Ты же знаешь, что до Катастрофы по другому не могло быть.»
«Но, Джаун!»
«Вспомни миф о богине Деметре? – неумолимо произнес доктор Джаун. – Приняв образ няни, она пришла во дворец царицы Метаниры ухаживать за новорожденным Демофонтом. В будущем мальчик стал известен как покровитель земледелия, а Деметра хотела сделать его бессмертным. Каждую ночь, когда обитатели дворца отходили ко сну, богиня Деметра укладывала обнаженного младенца на раскаленные угли. Разумеется, младенец страдал, но обрести бессмертие может лишь пройдя через самые жестокие испытания.»
«Не надо об этом!»
«Но почему, Афра? Разве нам легче, чем людям прошлого? Ну да, мы знаем много. Наверное, мы не так испугались бы, как царица Метанира, увидев своего ребенка на раскаленных углях, но ведь все равно испугались бы… И лишили бы его бессмертия… Разве не пора сделать выбор?…»
Он помолчал и вдруг негромко сказал:
«Уитни, Афра! Только, Уитни!»
IX
Пыль на книгах.
Пыль на диване и на тонком платке.
Калхас считал, что каждый день разговаривал с Афрой. Но каждый день он разговаривал с ее
Ну да, перед тем как задать вопрос, вспомнил Калхас, я думал о будущем…
МЭМ и человек… Перспективы… Постепенное слияние в единую систему… В колониях этого в принципе не может произойти, значит, будущее принадлежит…
Он покачал головой.
Он несколько дней упорно разыскивает Сеуна, а ему лгут и заставляют откровенничать с призраками. Он не хотел откровенничать с
«Где это ты?»
«Квартал Тойби…»
«А выглядишь как лежалый ананас? Тебе не помог мой подарок?»
«Не знаю. Наверное, я не умею пользоваться подарками.»
«Ладно. Не думай об этом. Когда тебя ждать?»
«Завтра.»
Такого уверенного ответа Редер не ожидал:
«Что за спешка? У тебя несколько дней в запасе.»
«Но ты-то вообще не сходишь с борта».
«А мне этого не надо, – ответил Редер серьезно. – Я считаю Мегаполис сумасшедшим домом. Мне не хочется проводить время в сумасшедшем доме. В некотором смысле, Калхас, все мы бежим с Земли. Ты видел Афру?»
«Пока нет.»
«Но увидишь?»
«Уверен в этом.»
«Когда это может случиться?»
«Возможно, уже сегодня.»
«А Сеун?»
«Мне кажется, я и его увижу.»
«Ты так уверенно говоришь. – Редер с подозрением покачал головой. – Когда ты так говоришь, мне это не нравится. Ты что-то хочешь попросить? Опять? Ну, что на этот раз?»
«Мне нужно попасть в колонию Уитни.»
«Тебя не пустят.»
«Почему?»
«Не знаю. Просто не пустят. Они не любят чужаков. Или же тебя перехватят Свободные Охотники. Они хорошо вооружены, Калхас. Ты не имеешь права рисковать. Не подводи экипаж.»
«Вот поэтому мне срочно нужен наш корабельный флайер.»
«Ага, флайер, – недовольно повторил штурман. – Ладно. Чтобы не срывать наш отход… Но учти, это последняя услуга… Найдешь флайер на башне Медицинского центра…»
X
