огонь не был зажжён. Юко немедленно выключила газ и вызвала «скорую помощь», но Кумэ был уже мёртв. Причина смерти — отравление газом. Приблизительное время смерти — шесть часов вечера.
По словам Юко, у мужа не имелось очевидных причин для самоубийства, к тому же он не оставил предсмертной записки. Поскольку на плите нашли чайник, то было решено, что кипящая вода в нём перелилась через край и загасила огонь без ведома Кумэ. По делу о смерти Кумэ было назначено уголовное расследование. Вслед за этими фактами газета давала его краткую биографию.
Ему было тридцать четыре года, родился он в Токио в сороковые годы. После защиты диплома по французской литературе в университете «S» он работал сначала заместителем профессора в вышеупомянутом университете, а потом инструктором. Позже его пригласили в театр «Журден», и он стал театральным продюсером. Помимо переводов французской прозы и драматургии, он также успел опубликовать кое-что из своей собственной поэзии.
В том же утреннем издании двумя днями позже вышла вдогонку первой крохотная заметка, сообщавшая о том, что пока так до конца и не установлено, была ли смерть Кумэ самоубийством или же убийством, была ли она несчастным случаем или преднамеренным деянием.
Погружённый в глубокие раздумья, Дайго пробормотал вслух:
— Его жене, Юко, было тогда двадцать семь лет.
Юко Кумэ. Имя это показалось Дайго благозвучным, и ему вдруг вспомнился аромат духов Фумико.
ГЛАВА 7
ПЕСОЧНЫЕ ЧАСЫ
К началу февраля на кафедре начал потихоньку продвигаться вопрос с выбором новой кандидатуры на место Йосими. Жесточайшую конкуренцию Дайго составляли два человека — преподаватель здешней медицинской кафедры и специалист по гигиене из другого университета, которого пыталась протащить некая группа.
Что касалось скандала с «Минами фудз», то объединившиеся в особую группу жертвы публично объявили в конце января о своём требовании провести повторный анализ, на этот раз уже под руководством Дайго, с тем чтобы выявить возможное наличие связи между конфетами «Попико» и вспышкой раковых заболеваний среди детей. Дайго согласился провести анализ, в результате которого пришёл к своим первоначальным выводам. У него не имелось ни малейших сомнений в том, что причиной ракового заболевания у детей послужила некая плесень, образовавшаяся в картофельном крахмале, являвшемся одним из ингредиентов злополучных конфет. Поскольку предыдущие тесты проводились только в августе, Дайго мог не опасаться каких-либо контраргументов насчёт использования в настоящий момент старых образцов. Единственным деликатным моментом были сроки обнародования последних результатов. С точки зрения пострадавших, они, конечно, должны были быть по возможности близкими, ибо в таком случае им бы удалось поскорее начать судебный процесс и, выиграв его, получить от компании компенсацию.
С другой стороны, разногласия между Дайго и Йосими по этому вопросу, давление, оказываемое в своё время Йосими на Дайго, могли стать помехой для тех, кто поддерживал Йосими. О связанных с этим обстоятельством трудностях Дайго на время забыл, пока был в Хаконэ. К этой насущной и неизбежной проблеме его вернул второй визит инспектора Фурукавы.
В выходной день 11 февраля по просьбе дочерей Дайго отправился утром в близлежащий магазин спорттоваров, чтобы купить девочкам набор для игры в бадминтон. Выйдя из ворот, он увидел направляющегося к дому инспектора Фурукаву.
У полицейских, видимо, тоже был выходной, потому что инспектор был одет в обычный пиджак и брюки в клеточку. Завидев Дайго, он заулыбался:
— Ну надо же, какая встреча! Как давно не виделись! Вы что же, тоже решили прогуляться?
— Что-то вроде того.
— А мой дом вон там, за холмом. Я часто выбираю для прогулки этот маршрут. — Инспектор кивнул в сторону возвышенности и снова улыбнулся.
Точно такая же вещь случилась тем воскресным декабрьским утром вскоре после убийства Йосими, когда инспектор неожиданно заявился к Дайго, сказав, что просто проходил мимо по пути на работу и решил задать ему несколько вопросов. Всё это обернулось тогда долгим и подробным допросом. Вот и сегодня утром всё выглядело так, будто он нарочно околачивался поблизости, заранее намереваясь встретить Дайго. Дайго показалось, что он наблюдал за домом издалека, словно высматривая что-то.
Отправив детей вперёд, в спортивный магазин, Дайго решил держаться настороже.
— Ну, как дела? Я имею в виду расследование.
— Откровенно говоря, не очень-то. Следственную бригаду пока не распустили, но по делу сейчас работают только несколько офицеров. В праздники у нас обычно прибавляется хлопот, так что людей не хватает.
— Ну а с главными подозреваемыми вы разобрались?
— В большинстве дел обычно бывает только один подозреваемый.
С этими словами инспектор, смотревший в сторону залитой зимним солнцем террасы, вдруг резко повернулся к Дайго, и тот почувствовал накатившую волну страха. Это прозвучало так, словно полицейский сказал: «Вы являетесь по этому делу главным подозреваемым». Несмотря на добродушные черты лица, взгляд у инспектора был проницательный и непреклонный.
— Всего один?
— Да. В данном случае это женщина. Какую-то молодую женщину видели с профессором Йосими на свадебном приёме вечером накануне убийства. А ещё молодую женщину в чёрном пальто заметили, когда она входила в дом Йосими в двадцать минут третьего в день убийства. Мы рассмотрели одну за одной кандидатуры всех остальных подозреваемых, но никто из них, кажется, не годится в убийцы. Кроме неё.
— Ну да, конечно.
— Проблема тут в другом — никто из друзей и знакомых Йосими не может опознать эту женщину.
— Но неужели среди матерей детишек, сражённых раком печени, не найдётся женщин, подходящих под это описание? Наверняка многие из этих матерей ненавидели Йосими.
— Наша следственная группа проработала все возможные версии по этому аспекту. Мы не нашли ровным счётом ничего и пришли к единственному заключению — эта таинственная женщина скорее всего не принадлежит к кругу людей, с которыми общался Йосими.
Во время разговора полицейский не сводил с Дайго проницательного взгляда, и тот не мог не почувствовать на себе этого давления. Он понимал, что лучше всего было бы не говорить вообще ничего, и всё же решил сказать что-нибудь — лишь бы снять это напряжение.
— И как же теперь следственная группа намерена разрешить это дело?
На лице инспектора появилось доверительное выражение, и он непринуждённо улыбнулся.
— Вы спрашиваете, как мы намерены разрешить это дело? Мы намерены попросить помощи у вас. Только я должен поделиться с вами одной теорией, которая у нас родилась.
— Какой же?
— Видите ли, это могло быть убийство, что называется, по контракту. Желавших смерти Йосими найдётся немало, и, вероятно, такой вот человек попросил какую-то женщину, не имевшую к Йосими прямого отношения, отравить его. Изучив ранее расследованные дела, я не нашёл ни одного прецедента подобного рода, за исключением лишь тех, где были задействованы наёмные киллеры. А поскольку это убийство было поручено женщине, то можно предположить, что она была либо любовницей, либо как-то ещё связана с человеком, толкнувшим её на преступление. В общем, через такую связь мы и надеемся отыскать эту женщину. Правда, в настоящий момент у нас с этим как-то не клеится.
Фурукава шумно выдохнул и достал из кармана пиджака пачку сигарет. Дайго предложил ему зайти в дом и выпить чашечку чая, но полицейский чуть ли не с ужасом отверг это приглашение и сказал, что
