Чанг переносит свой кейс к письменному столу, где лежат папки с разноцветными уголками, и приступает к работе с двумя лэптопами. Снимает отпечатки с клавиатуры и «мышки», берет мазки на ДНК — сделать это надо сейчас, чтобы не жалеть потом, когда, возможно, выяснится, что кто-то пытался влезть в компьютеры Джейми.
— Заберу с собой, — говорит он, — но сначала хочу заглянуть. Если только не защищены паролем. — Пальцы пробегают по клавишам. — Есть. Если ваша разносчица и впрямь существует, то сейчас мы с ней познакомимся. У этой малышки DVR-карта. Похоже, подключена к обеим камерам, к внешней, у входа, и к внутренней, той, что в квартире.
Я разворачиваю еще пару мусорных мешков, и мы с Колином упаковываем контейнеры, которые я прошлой ночью отправила в мусорную корзину.
— И аудио есть, — сообщает нам Чанг. — Наружная камера у нее крутая, с нее и начнем. Посмотрим, кого нам покажут. Хороший обзор, светочувствительность, дальность. Угол поворота триста шестьдесят градусов. Инфракрасная, так что видит в темноте, тумане и дыму. Вы когда пришли сюда вчера?
— Около девяти. — Я достаю из корзины палочки.
— Наверно, надо взять стакан из-под виски, — говорит Колин. — И соскоб с прикроватного столика, как ты и сказала. Ничего не забыли?
— Скотч здесь. — Я указываю на шкафчик. — Но бутылка уже была открыта. А вот и бутылка из-под вина. — Я вынимаю из корзины бутылку и укладываю ее в мешок. При мысли, что совсем недавно мы с Джейми пили «пино-нуар» и разговаривали, становится не по себе. Я перевожу дыхание.
— Ничего похожего на вчерашние морепродукты, — гримасничает Колин.
— Биск с креветками. Эскалопы.
— Запашок как у утопленника. Ну и гадость. — Он упаковывает пустой контейнер.
— Да, странно, — произносит Чанг, сидящий за столом. — Что, черт возьми, у нее с головой? Ну, такого я еще не видел. Черт! Вот так номер!
Мы снимаем перчатки и подходим к столу — посмотреть, на что сетует следователь.
— Секунду, только откручу назад, к тому моменту, когда она появилась. — Чанг постукивает пальцем по «мышке».
Изображение четкое и на удивление чистое в сером и белом оттенках. На экране входная дверь, железные перила, ступеньки, дорожка и деревья. Звук приближающегося автомобиля, свет фар, и вот она — далекая фигура на улице. Чанг ставит запись на паузу.
— О’кей. Она вот здесь, слева, прямо перед входом. — Чанг указывает на улицу. — Ее почти не видно. Ни ее, ни велосипеда. — Он подносит палец к левому верхнему углу экрана.
— А вот вы, нажимаете кнопку интеркома. Девица выходит, вон там, вдалеке. Но она не на велосипеде. Переходит улицу, — говорит Колин. — Да, немного необычно.
— И сигнальных огоньков не видно, — добавляю я, всматриваясь в экран. — Такое впечатление, что не хочет, чтобы ее заметили.
— Похоже на то, — соглашается Колин.
— Вот, теперь лучше. — Чанг снова касается «мышки», и «картинка» оживает. — Или, скорее, хуже.
Фигура снова движется по темной улице, я уже различаю ее, но лица пока не видно. Тень на сером фоне. Она вскидывает правую руку — ослепительная белая вспышка. Что-то напоминающее белый огненный шар скрывает ее голову.
— Шлем, — говорю я. — Она включила сигнальные огни.
— Зачем включать сигнальные огни, если ты идешь пешком?
— Незачем, — отвечает Колину Чанг. — Смотрите, она делает что-то еще.
29
Уже почти девять вечера, когда мы с Марино добираемся наконец до гостиницы. Багажник фургона заполнен пакетами с продуктами и прочими предметами первой необходимости; здесь пластиковые бутыли с водой, несколько кастрюль, сковородок и прочих кухонных принадлежностей, тостер и даже портативная газовая плитка.
После того как Марино подобрал меня возле дома Джейми, где Чанг и Колин еще работали на месте происшествия, я попросила его выполнить несколько моих просьб. Сначала мы заехали в «Уол-март», где я купила все, что сочла необходимым, чтобы, как я выразилась, «разбить лагерь». Затем настала очередь «Фреш-маркета», где были приобретены основные запасы продовольствия и где мы посетили винный магазин. Наконец, мы побывали в специализированном рынке на Дрейтон-стрит, который Джейми порекомендовала накануне вечером как место, где есть довольно неплохой выбор безалкогольного пива.
Я знакома с теорией хаоса, излюбленной теорией физиков о том, что Вселенная существует благодаря капризам Большого взрыва. Если взять ее за основу, то вполне можно ожидать, что человеческими жизнями будет управлять бессмысленный хаос. Но я не принимаю этого. Честно говоря, я в это вообще не верю. В природе все гармонично, у нее свои законы, даже если они и выходят за рамки нашего привычного понимания, и не бывает никаких случайностей. Есть лишь вехи и определения, к которым мы обращаемся за отсутствием любого другого способа постичь определенные события, особенно неприятные и ужасные.
«Чиппева-маркет» расположен всего в нескольких кварталах от квартиры Джейми и бывшего дома Джордана и недалеко от бывшего приюта на Либерти-стрит, где жила Лола Даггет, когда ее арестовали по обвинению в жестоком предумышленном убийстве. Но «Суши фьюжн» находится приблизительно в пятнадцати милях к северо-западу от того места, где жила Джейми, и фактически расположен ближе к женской тюрьме, нежели к историческому району Саванны площадью три с половиной квадратных мили.
— Думаю, эти места кое-что нам расскажут. В них заключается определенный смысл и даже послание, — говорю я Марино, когда мы выбираемся из фургона и окунаемся в вечернюю духоту. Вода журчит по водостокам и обильно капает с деревьев, а лужи на улицах города вырастают до размеров небольших озер. — Джейми оказалась внутри своего рода матрицы, на задворках зла, и это заведение с суши — тоже то еще местечко. Путь к нему лежит на северо-запад, как будто ты направляешься в аэропорт или… в тюрьму. Но почему тогда, если собиралась покупать продукты несколько раз в неделю, она не подыскала что-нибудь поближе к своему дому?
— Рекламируется как одно из лучших заведений такого рода в Саванне, — отвечает Марино. — Она как-то обмолвилась об этом при встрече, и в тот момент как раз принесли суши. Я тогда усмехнулся и заметил, мол, как она только ест эту дрянь. А Джейми в ответ и говорит, что местечко-то, между прочим, лучшее в городе, хотя и не сравнится с тем, какое было у нее в Нью-Йорке. По мне, так ни одно из них доброго слова не стоит. Наживка она и есть наживка, а ленточный глист — ленточный глист.
— А как оттуда развозят суши на велосипеде? Часть пути ведь идет по шоссе. Не говоря о том, каково добираться в такую-то погоду куда-то вдаль.
— Эй, мне нужна парочка тележек! — кричит Марино коридорному. — Не позволю, чтобы кто-нибудь тащил это дерьмо наверх, — говорит он мне. — Раз уж ты все это затеяла и не хочешь рисковать, то ничего нельзя упускать из виду. Необходимо исключить саму возможность постороннего вмешательства. Не хочу утверждать, что ты свихнулась, но, уверен, со стороны это выглядит именно так. Как семейка Брэди?[45] на летних каникулах — не могут позволить себе выползти за бургером или заказать пиццу.
Я ничему не доверяю — ни чашке кофе, ни бутылке воды, — если не купила сама. До тех пор пока не будет понимания того, что происходит, мы останемся здесь, в Саванне, и не притронемся к ресторанной пище и напиткам, не воспользуемся обслуживанием номеров; мы будем держаться подальше от фасованных продуктов и есть только в номере. Я также честно предупредила, что никаких уборщиц не будет. Никто из посторонних не должен заходить в наши комнаты, если это не полицейский или агент, которым мы доверяем. При этом кто-нибудь должен обязательно находиться в номере, чтобы туда никто не входил и ничего не
