- На берегу моря? — Рок продолжал щекотать испанцу горло острием шпаги. — Или в глубине острова?
- Недалеко от побережья, сеньор капитан. Примерно в двух лигах.
- Ты, конечно, знаешь, как туда добраться?
- В асьенде я никогда не был, сеньор капитан, меня туда не приглашали. Но я могу показать, где находится мыс Кабана…
- Не стоит.
Оставив канонира в покое, вожак флибустьеров велел юнге привести из букана слугу дона Мигеля. Как и следовало ожидать, вопросы, адресованные мулату, касались, прежде всего, кратчайшей дороги к асьенде, размещения в ней жилых и хозяйственных построек, ее постоянных обитателей и системы охраны. Себастьян отвечал с явной неохотой, однако сведения, которые пиратам, в конце концов, удалось выудить из него, были довольно полными и, по всей видимости, правдивыми.
- А что, за мысом Кабана имеется удобная гавань? — полюбопытствовал Весельчак Томми, обращаясь к пилоту баркалоны.
- Там находится устье реки Святой Марты с хорошей якорной стоянкой, — пояснил Хименес. — Правый берег реки сильно заболочен, но на левой стороне есть небольшой песчаный пляж, удобный для высадки.
- Понятно, — кивнул Флетчер. — Больше вопросов не имею.
- Остается побеседовать с капитаном баркалоны, — сказал бомбардир Кун, отбрасывая носком башмака подбежавшего к нему краба. — Мне думается, он мог бы написать папаше трогательную записку, текст которой мы ему продиктуем, и в ней уведомить о размере выкупа, который мы назначим за его освобождение.
- Да, это разумно, — поддержал Буйвола Рок Бразилец. — Сколько же денег мы запросим за дона Мигеля и его слуг?
- Чем больше, тем лучше, — буркнул Фрэнсис Тью.
- Я полагаю, что сумма эта должна превосходить ту, которую мы взяли, в два раза, — сказал Бэзил Блейк. — Если дон Антонио готов был заплатить за каких–то негров двенадцать тысяч песо, то что ему стоит уплатить за своего сына десять тысяч?
- Ого! — покачал головой Длинный Пьер. — Сумма впечатляющая! Только найдется ли в его кошельке столько монет?
- Пусть поищет, — ответил Блейк.
- Да, это разумно, — повторил ранее произнесенную фразу вожак. — Итак, джентльмены, остановимся на десяти тысячах? Кто — за? Кто — против?
- Боюсь, дон Мигель будет против, — заметил Джон Боулз.
- Не беда, — усмехнулся Бразилец. — Готов биться об заклад, что при голосовании испанец окажется в меньшинстве.
Когда Мигелю Бенавидесу, приведенному на допрос, намекнули о том, что его голова будет оценена флибустьерами в десять тысяч песо, он действительно запротестовал — жестко, решительно, как человек, не сомневающийся в абсолютной абсурдности требований тех, от кого они исходили. Пираты предоставили ему возможность высказаться, но в вопросе о сумме выкупа идти на какие–либо уступки наотрез отказались.
- Нам понятно ваше стремление уменьшить размер выкупа, — сказал Бразилец бесстрастным голосом, — но, тем не менее, ваша семейка должна будет заплатить за вас десять тысяч. Сейчас сюда принесут бумагу, перо и чернила, и вы напишите своему отцу письмо. В нем вы коротко объясните дону Антонио, каким образом его судно и двенадцать с половиной тысяч песо попали в руки пиратов, а затем добавите, что за ваше освобождение мы просим уплатить нам выкуп — десять тысяч. В эту сумму включен выкуп и за остальных пленников. Если же деньги не будут доставлены в указанное место в указанный срок, всех вас постигнет страшная кара… Ну, дон Мигель, что вы на это скажите?
- Я могу лишь повторить то, что сказал ранее: у отца нет в наличие таких больших денег. Даже если бы ему удалось наскрести такую сумму, это означало бы до нашей семьи полное разорение. Мы стали бы нищими.
- Года два назад один ученый монах прочитал мне целый трактат о нестяжательстве, — промолвил капитан флибустьеров. — Бедность, уверял он, является высшим идеалом христианина, и только бедные, как истинные праведники, доживут до грядущего тысячелетнего царства Святого Духа, благодатного царства справедливости. Если это так, то вам нечего бояться грядущей нищеты. Бояться надо богатства, ибо оно и только оно — одно из главных орудий Антихриста.
- Зачем же, в таком случае, вы стремитесь к нему? — спросил дон Мигель.
Рок Бразилец запрокинул голову и захохотал.
- Хороший вопрос, черт возьми! Но ответить на него легче, чем вы думаете… Во–первых, надо иметь в виду, что мы давно уже продали души дьяволу. Деньги, золото — вот те божества, которым мы молимся. Во–вторых, в отличие от вас, торгашей, мы не занимаемся накопительством. Сокровища, которые попадают к нам в руки, мы пропиваем и проматываем, помня, что жизнь наша — скоротечна и прожить ее лучше всего в угаре, легко и весело.
- Каждому — свое, — прошептал испанец.
- Что? — не расслышал Рок.
- Каждому — свое, — повторил Бенавидес более громко.
- Вот именно! Каждый из нас занимается своим делом. Вы — своим, мы — своим. Поэтому не будем терять время попусту и перейдем к делу… Эй, Робин! Ты принес бумагу и все, что нужно для письма?
Метис, до этого скромно стоявший за спиной Джона Боулза, поспешно подскочил к капитану и протянул ему письменные принадлежности, найденные на баркалоне.
- Передай их сеньору Бенавидесу, — распорядился Рок. — А, он связан… Развяжи ему руки и заодно подкати к нему два бочонка.
- Сеньор капитан, — сухо промолвил дон Мигель, глядя прямо в глаза Бразильца, — из вашей затеи ничего не выйдет… Я не хочу и не буду писать это письмо.
Вожак флибустьеров изобразил на лице крайнюю степень удивления.
- Не будете? — Он медленно поднялся с бочонка, на котором сидел, и, сделав три коротких шага, остановился перед пленником. — Неужели?
- Да, сеньор капитан. Ибо, в любом случае, вы убьете нас — меня и моих людей.
- Мы не столь кровожадны, как вы думаете, — успокоил испанца Бразилец. — Если наши требования будут вьполнены, то, Бог свидетель, мы не тронем вас и отпустим на все тридцать два румба.
- Я вам не верю. Мне кажется, что вы — люди Коллинза, нашего торгового партнера на Ямайке. Этот прохвост должен был прислать сюда корабль с невольниками, а прислал, как я понимаю, вас.
- О ком это он говорит, Рок? — вежливо полюбопытствовал Весельчак Томми. — О Красной Роже? Так это он нашептал тебе о баркалоне и о том, что она привезет к устью Рио–Веласкес?
Рок Бразилец недовольно поморщился.
- Да… Но до тех пор, пока приз не был взят, я, естественно, не хотел разглашать имя моего осведомителя.
- Значит, я не ошибся, — скривив губы, с горечью произнес дон Мигель. — Коллинз изменил данному нам слову и теперь, когда преступление совершилось, постарается с вашей же помощью замести следы.
- Послушай, испанец, — раздраженно промолвил Рок. — Мне плевать, каким образом Красная Рожа будет выкручиваться из создавшегося положения. Он навел нас на добычу, и он получит за это свой кусок. Речь сейчас не о нем, а о тебе. Я еще раз повторяю: если твоя семья согласится уплатить за тебя выкуп, ты получишь свободу. Если нет — конец твой будет скорым и бесславным.
Дон Мигель повернул голову в сторону бухты и с тоской посмотрел на «Санта Барбару», стоявшую на якоре близ устья Черепашьего ручья.
- Я должен подумать, — наконец, произнес он.
Пираты, присутствовавшие на допросе и до этого момента проявлявшие известную сдержанность, вдруг не на шутку рассердились и начали наперебой выкрикивать в адрес Бенавидеса угрозы.
