– Можно. Дверь выходит в коридор; правда, она ее запирает на ключ, но я заказал себе второй в надежде, что мне посчастливится попасть в ее спальню.
– В таком случае ручаюсь за успех. Слушайте же, ваша милость: сегодня вечером я принесу вам порошок, после которого она уснет как мертвая. Тогда ваша милость даст мне знать – я буду поджидать где-нибудь неподалеку, – мы вдвоем вытащим девушку через балкон на улицу, и ваша милость мне скажет, куда ее отнести.
– Я уже снял для этого случая дом на углу улицы, где монастырь Санто-Доминго.
– Отлично, тогда все в порядке. Иду за порошком. А сколько ваша милость положит мне за труд?
– Тысячу дуро.
– Заметано. Спешу.
– Так сегодня вечером?
– Ровно в десять.
Нахлобучив шляпу, Москит отправился на поиски «бесчувственного порошка» к одной из тех знахарок, которые в те времена без зазрения совести торговали разными снадобьями по неслыханным ценам.
А в десять часов вечера он уже стучался в дверь к Педро Хуану.
С нетерпением поджидая Москита, бывший живодер не покидал склада, находившегося в первом этаже дома, и поспешил сам открыть ему дверь.
– Это вы? – спросил он шепотом.
– Да, сеньор.
– Где порошок?
– Вот возьмите, ваша милость.
Педро Хуан взял пакетик и тщательно спрятал его у себя.
– А теперь пойдемте, – сказал он.
Москит последовал за ним. Они пересекли главное патио и, попав во второй дворик, поднялись по тайной лестнице в комнату, где стояли кровать и несколько стульев. На столе горела сальная свеча.
– Вот ваш тайник, – сказал Педро Хуан, – запритесь на ключ; здесь вас никто не увидит; я приду за вами, когда наступит время. Хотите поужинать?
– Благодарствуйте, ваша милость, у меня нет аппетита.
– Если желаете прилечь, вот вам кровать; только не проспите моего стука…
– Об этом не беспокойтесь, – с улыбкой ответил Москит.
– Ну, так до скорого.
Педро Хуан вышел, а Москит повернул в замке ключ.
В тот вечер Педро Хуан ужинал дома; он сидел во главе стола между сеньорой Магдаленой и Хулией. Во время ужина Педро Хуан держался совершенно спокойно; Хулия выглядела озабоченной, сеньора Магдалена – веселой и оживленной.
– Сегодня Хулия проведет с нами свой последний вечер, – сказал Педро Хуан, обращаясь к жене. – Мне очень жаль, но я спокоен за нашу Хулию, ведь она отдаст свою судьбу в руки человека, который ее безгранично любит, хотя она и отвечает равнодушием на его чувство.
В этих словах скрывался тайный смысл, но разгадать его мог бы только Москит, ужинай он в это время за одним столом с семьей.
– Да, завтра свадьба, если богу будет угодно, – откликнулась сеньора Магдалена.
– Для нашего последнего ужина, – продолжал Педро Хуан, – я припас превосходное вино, которое, к сожалению, не придется по вкусу моей Магдалене, – ведь оно из Испании.
– Ошибаешься, мой друг, – с улыбкой заметила сеньора Магдалена, – я делаю исключение в двух случаях: мне нравятся, несмотря на их испанское происхождение…
– Вина, – подсказал Педро Хуан, – и…
– И мой дорогой муж, – нежно заключила сеньора Магдалена.
– Ну так вот, муж идет в погреб за вином! – весело воскликнул бывший живодер, поднимаясь из-за стола.
В этот миг сеньора Магдалена почувствовала себя поистине счастливой. Нагнувшись к Хулии и поцеловав ее в лоб, она сказала взволнованно:
– Видишь, дочурка? Тебе я обязана своим счастьем.
Хулия ответила матери поцелуем и украдкой смахнула слезу со щеки. Дорогой ценой платила она за счастье матери.
Педро Хуан вернулся, неся в одной руке откупоренную бутылку, а в другой – наполненный бокал.
– Вот так вино! – воскликнул он. – Я разрешил себе его отведать, сделал всего один глоток из вежливости, да, именно из вежливости. Это ваш бокал, Хулия, возьмите; ты, Магдалена, дай мне свой бокал, а тебе я налью в свой… отлично… Теперь выпьем втроем за то, чтобы Хулия была счастлива, как я на то надеюсь.
Все трое осушили свои бокалы.
– В самом деле, прекрасное вино, – сказала сеньора Магдалена, – не правда ли, дочурка?
– Да, чудесное, – ответила Хулия, подавляя ощущение какого-то неприятного привкуса.
Ужин проходил оживленно, семья засиделась за столом; Хулия первая встала со словами:
– Я пойду к себе, матушка.
– Тебе нездоровится?
– Нет, просто хочется спать. Покойной ночи.
– Храни тебя господь.
Хулия ушла в свою комнату.
– Уж не заболела ли она? – с участием спросил Педро Хуан.
– Да нет, у нее, наверно, голова закружилась от этого вина, – сказала сеньора Магдалена, – да и мне уже пора на покой.
– А я пойду заканчивать дела. Мы должны выделить Хулии приданое. Для нас это вопрос чести.
– Как ты добр, Педро Хуан! – сказала сеньора Магдалена. – Не задерживайся слишком долго.
Сеньора Магдалена удалилась в спальню, а Педро Хуан отправился на склад, чтобы там переждать некоторое время.
Хулия вошла к себе, еле держась на ногах от слабости и непреодолимой сонливости; чувство непривычной истомы охватило ее с такой силой, что, позабыв запереть дверь, она, как была в платье, бросилась на кровать, сомкнула глаза и погрузилась в глубокий сон.
Немного времени спустя дверь в ее комнату тихонько отворилась и два человека, проскользнув, как тени, повернули ключ в замке.
– А что, если она проснется? – шепотом спросил Педро Хуан.
– Для этого ей надо было бы дать понюхать уксусу, – успокоил его Москит.
– Что же дальше?
– Я открою балкон, спущусь по веревке вниз, а вы свяжете девушку и спустите ее вслед за мной.
– Веревка может поранить Хулию.
– Так оберните ее сперва в простыню и веревку привяжите к простыне. Здесь невысоко, я приму ее на руки.
– Отлично.
– Подождать вас внизу?
– Нет, отнесите ее в тот дом. Я приду туда только завтра, чтобы не вызвать подозрений.
Москит скользнул по веревке вниз, Педро Хуан спустил вслед за ним крепко спящую девушку. Москит взял ее на руки и пустился в путь.
Педро Хуан свернул веревку и вышел, заперев за собой на ключ спальню Хулии.
XV. СОПЕРНИЦЫ
