Москит отнес Хулию в дом на улице Санто-Доминго. Покачивание в пути и свежий ночной воздух понемногу привели девушку в чувство, и, когда Москит со своей ношей вошел в дом, она окончательно очнулась от сна.
Против ожидания, дом оказался незапертым, но внутри Москит не нашел никого, кроме женщины, заранее нанятой Педро Хуаном; Паулита еще не успела прийти.
Задыхаясь от усталости, Москит опустил свою ношу на кровать в комнате, предназначенной для Хулии.
Девушка села на край кровати и с ужасом огляделась по сторонам; все происшедшее было так странно и необычно, как бывает только во сне. Наконец ее взгляд остановился на Моските; она узнала его.
– Что это?! – воскликнула она. – Где я? Это ваш дом? А мне снилось, будто я вернулась к матери и должна выйти замуж…
Москит молчал, не зная, что сказать.
– Ради бога, объясните, что происходит, – продолжала Хулия. – Кажется, я схожу с ума. Где Паулита?
На этот вопрос ответить было нетрудно:
– Она скоро придет, сеньора, вот-вот придет.
– Не понимаю, что со мной, была ли я больна или видела все это во сне? Никак не могу собраться с мыслями, голова такая тяжелая.
– Сеньора, вы еще не вполне выздоровели: думаю, вам будет полезно поспать до прихода Паулиты.
Хулия не могла отличить явь от сна, хотя она и проснулась, но наркотическое действие порошка продолжало туманить ей голову, мысли путались; она попыталась размышлять, но была не в силах сосредоточиться и припомнить все, что произошло ночью.
События вчерашнего дня всплывали перед ней сквозь легкую дымку – слишком ясные, чтобы походить на сон, и слишком смутные, чтобы быть явью.
Голова отяжелела и клонилась на грудь с ощущением неясной боли; казалось, Хулию лихорадит; с покорностью больного человека она согласилась:
– Вы правы, посплю до прихода Паулиты; у меня какая-то слабость.
И, опустив голову на подушку, она снова погрузилась в сон. Москит вышел из комнаты и встретился лицом к лицу с Паулитой.
– Как ты задержалась, Паулита!
– Ты еще не знаешь, какие дурные вести я тебе принесла.
– Что такое?
– А то, что едва я собралась уходить, как в дом пришли за тобой альгвасилы со стражей.
– За мной? А по какой причине?
– Они сказали, будто ты напал на отряд королевских солдат. Я соврала, что тебя нет в Мехико, они перерыли весь дом и, наконец, ушли, поклявшись разыскать тебя.
– Ну, пускай попробуют!
– А что же ты собираешься сделать?
– Прежде всего скроюсь, а там увидим.
– Зачем ты вызвал меня?
– Для одного дельца, – ответил Москит, показывая на комнату рядом, где спала Хулия. – Этой ночью я заработал хороший куш, будет на что прожить целый год, даже если мне весь год придется скрываться.
– Что же там такое?! – воскликнула Паулита, собираясь войти в таинственную комнату.
– Погоди, сейчас все расскажу толком и объясню, что тебе следует делать. Мне ведь придется бежать, понимаешь? С альгвасилами шутки плохи. Здесь спит девушка, которую я похитил по поручению одного кабальеро. С девушкой уговора не было, а потому ей пришлось дать сонный порошок, и уж потом я приволок ее сюда. Кабальеро придет только завтра утром; ты постереги ее здесь, чтобы она не сбежала, и подожди прихода сеньора.
– Но кто она, как ее зовут?
– Ты ее знаешь и будешь весьма удивлена.
– Скажи же мне…
– Сеньора, велевшего мне похитить девушку, зовут дон Педро Хуан де Борика, он муж той дамы, у которой ты бывала.
– А девушка?
– Сама увидишь. Мне пора. Завтра к ночи загляну домой, если не застану тебя, приду сюда. Что поделаешь, возиться с альгвасилами мне неохота.
Москит торопливо вышел, а Паулита шагнула в соседнюю комнату, чтобы увидеть, кто же там находится.
Хулия лежала лицом к стене; Паулита подошла к ней и при слабом свете ночника вмиг ее узнала.
– Хулия!
– Паулита! – откликнулась девушка, вскакивая.
– Что такое, Хулия? Почему вы здесь, что означает ваше спокойствие?
– Я сама не понимаю, что происходит. Разве я не в вашем доме?
– Нет.
– Так где же я? Чей это дом? Как я сюда попала?
– Не знаю, чей это дом. Вас привели сюда обманом, но я не дам свершиться этому злодейству, хотя мой собственный муж принимает в нем участие.
– Что, что вы говорите? Объясните все толком.
– Хулия, вчера вечером вам подсыпали порошок, и вы заснули как убитая. Пользуясь этим, вас вынесли из дому и принесли сюда.
– Кто это сделал?
– Дон Педро Хуан, ваш отчим.
– Боже мой, какая низость! Но зачем?
– Сами понимаете, ведь он влюблен в вас. Итак, он расстроил вашу свадьбу и держит вас в своей власти.
– Бесчестный человек! Я никогда, никогда не соглашусь на это. Прошу вас, Паулита, проводите меня домой. Я должна завтра же повенчаться, вот единственная возможность освободиться от преследований этого чудовища. Когда я буду замужем, ему придется расстаться со своей надеждой.
Паулиту вмиг осенила новая мысль: когда Хулия будет замужем, дон Энрике тоже навсегда потеряет надежду. Теперь она знала, как надо действовать.
– Вы правы! – сказала она. – Вам надо вернуться домой. Вставайте, я вас провожу.
Хулия, пошатываясь, встала.
– Мужайтесь, – сказала Паулита, – завтра в это время вы будете навеки связаны с доном Хусто.
Теперь настала очередь Хулии вспомнить о доне Энрике, или, вернее, об Антонии Железной Руке, – ведь она знала его лишь под этим именем.
– Паулита, – сказала она, – это неслыханно тяжелая жертва: я навеки расстаюсь с человеком, которого люблю, я решаюсь забыть его, хотя он не дал мне повода проявить столь черную неблагодарность. Появись он передо мной завтра в час венчания, я умерла бы от стыда и горя, – ведь он не только любил меня, он спас мне честь и жизнь, а я плачу ему, благороднейшему человеку, непростительной изменой.
Паулита вздрогнула, слова Хулии прозвучали упреком в ответ на ее недостойный замысел; ей показалось, что она слышит голос своих покойных родителей, шепчущих ей «неблагодарная», и ей стало невмоготу долее сдерживаться. По природе своей Паулита была создана, чтобы творить добро.
– Послушайте, – сказала она вдруг, – тот пират, о котором вы мне рассказывали, был родом
