– Молодая женщина по имени Паулита. Это ее муж, прозванный Москитом, отбил дона Энрике у стражи вашей светлости.
– Как так?
– Да, сеньор, с этого и начались мытарства бедного юноши; мне здесь еще не все ясно, но я уже успел добыть важные сведения.
– Не поделитесь ли вы ими со мной?
– Я хотел было скрыть от вашей светлости часть правды, бросающей тень на мужа Паулиты, но ее недостойный поступок развязал мне руки, и я расскажу вашей светлости все, не утаив ни одного слова.
– Я вас слушаю.
Усевшись рядом с вице-королем, дон Диего поведал ему все, что ему удалось накануне услышать от Паулиты.
– Этот дон Хусто настоящий злодей! – воскликнул вице-король, выслушав рассказ.
– Да, сеньор, и теперь мне остается лишь узнать причину, по которой он так беспощадно преследовал дона Энрике.
– Что же вы собираетесь предпринять?
– Поговорить с доном Хусто.
– Он ни за что не признается.
– Если спросить его об этом прямо; но я постараюсь, чтобы он ни о чем не догадался, и, уверяю вашу светлость, я доищусь истины.
– А как быть с анонимным письмом?
– Если ваша светлость разрешит мне взять его с собой, я узнаю, чья рука его написала.
– Я не возражаю.
– Необходимо было бы, поскольку тайна разглашена, чтобы ваша светлость воспользовались своим правом, полученным от монарха – да хранит его бог, – и даровали полное прощение дону Энрике.
– Согласен.
– В таком случае с разрешения вашей светлости, – произнес дон Диего, пряча на груди анонимное письмо, – я удаляюсь и буду продолжать мои розыски.
– Да поможет вам бог.
Выйдя из дворца, дон Диего на миг задумался, идти ли ему сперва к дому Хусто или поспешить к Паулите, чтобы высказать ей все свое негодование.
Остановившись на последнем, он пересек Студенческую площадь и направился в переулок к дому Москита.
Дверь стояла настежь открытой, и Паулита в красной юбке, без корсажа и без лифа, в одной лишь белоснежной сорочке, обнажавшей ее плечи и шею, прибирала свой дом, весело распевая, как ранняя птичка.
– Добрый день, сеньор, – сказала она, завидя дона Диего и направляясь к нему навстречу.
– Добрый день, – сухо ответил дон Диего.
– Ну как, успешно ли продвигается дело дона Энрике? – спросила она, не заметив холодного тона своего гостя.
– Успешнее, чем вы могли бы предположить.
– Ах, какая радость!
– Умеете ли вы писать, сеньора?
– Немного, а почему вы спрашиваете?
– Сейчас узнаете. Вчера вы мне сказали, что многим обязаны дону Энрике?
– Да, сеньор, и я никогда этого не забуду.
– А что скажете вы о человеке, который постарался бы погубить и привести на виселицу своего благодетеля?
– Я назвала бы его низким существом.
– Так как же вы решились написать это письмо вице-королю и сообщить ему, где находится ваш покровитель?
– Это письмо! Это письмо! – в ужасе произнесла Паулита, беря протянутую ей бумагу. – Но я его никогда не писала!
– Прочтите и отвечайте, правда ли, что вы низкое существо?
Паулита с удивлением прочла послание; страшная догадка мелькнула у нее в голове: дон Энрике, человек которого она любила, был пиратом и этот пират – таинственный возлюбленный Хулии.
– Отвечайте! – в ярости крикнул Индиано, для которого искаженное лицо молодой женщины послужило лишним доказательством ее виновности.
– Признайтесь!
– Боже мой! – проговорила Паулита, не слушая дона Диего. – Это он! Это он! Боже мой! До сих пор я не знала, что такое ревность.
– Что вы говорите? Какая ревность?
– А вам что за дело? Это моя тайна, – рассердилась Паулита. – По какому праву вы меня выпытываете?
– По какому праву? Да ведь это письмо погубило дона Энрике, оно будет стоить ему жизни.
– Жизни? – закричала вне себя Паулита. – Жизни? По мне, пусть лучше погибнет, чем полюбит другую, я этого не вынесу, я сама убью его.
– Несчастная, что ты говоришь?
– Оставьте меня, оставьте! Замолчите! Я не желаю вас слушать!
Не в силах больше владеть собой, Паулита накинула на плечи шаль и выбежала на улицу.
Дон Диего вышел вслед за ней и направился к дому дона Хусто. Там царило необычайное оживление: маляры, каменщики, обойщики работали не покладая рук.
«Приготовления к свадьбе», – подумал дон Диего и обратился к слуге:
– Дома сеньор дон Хусто?
– Сеньор у себя в кабинете.
– Доложите о приходе дона Диего де Альвареса.
Слуга скрылся за дверью и, вернувшись, сказал:
– Прошу пройти, ваша милость.
Дон Хусто весьма церемонно встретил дона Диего.
– Я ждал вас.
– Вы меня ждали?
– Конечно. Вчера пришло ваше письмо, правда, без подписи, но, когда мне доложили о вашем приходе, я сразу догадался, что оно написано вами. Вот, возьмите.
И дон Хусто протянул Индиано лист бумаги.
Первым желанием дона Диего было оттолкнуть это письмо, крикнув, что не он написал его; но тут же в голове его молнией мелькнула мысль, что это анонимное послание, возможно, связано с тем, другим, направленным вице-королю. В самом деле, едва он взглянул на почерк, как тотчас понял, что оба письма написаны одной рукой. Он прочел:
«Сеньор дон Хусто, особа, которую вы, возможно, забыли, но с которой вы в свое время беседовали по поводу дона Энрике Руиса де Мендилуэты, просит вас быть дома завтра утром, для разговора о союзе для совместных действий».
– Как видите, догадаться было нетрудно, – сказал дон Хусто, когда дон Диего закончил чтение.
– В самом деле, – рассеянно подтвердил дон Диего.
– Так приступим к делу. Время дорого, завтра я венчаюсь, и сами понимаете…
– Я пришел… – нерешительно начал дон Диего.
– Понятно, – подхватил, приосанившись, дон Хусто, – вы пришли предложить мне союз, как некогда поступил я, явившись к вам за поддержкой. Но, друг мой, времена меняются; в ту пору дон Энрике, наследник графа, был еще жив, и я нуждался в вашей помощи, чтобы отделаться от него. Нынче его больше нет на свете. Завтра истекает срок, назначенный покойным графом, и сын моей сестры, – а по завещанию я
