шляпу, накинул плащ, опоясался шпагой и обратился к дону Энрике, который последовал его примеру:
– Прошу вас сопровождать меня.
Молчаливый и безразличный ко всему, дон Энрике направился со своим другом к воротам дворца.
Войдя в большое унылое здание, жилище вице-королей в Новой Испании, они пересекли ряд безлюдных, обширных патио и темных коридоров, скупо освещенных фонарями. Лишь кое-где им попадались часовые с алебардой. В тишине ночи гулко отдавались шаги молодых друзей. Наконец они подошли к апартаментам вице-короля.
Там было заметно некоторое оживление; в покоях горел свет, двигались рабы и слуги, слышались голоса, смех.
Казалось, там сосредоточилась жизнь прежнего дворца Монтесумы.
Вице-король ожидал прихода дона Диего и дона Энрике.
– Ваша светлость, – сказал Индиано, – вот юный граф де Торре-Леаль.
– Добро пожаловать, кабальеро, – произнес вице-король, – садитесь, и побеседуем с вами, мне многое нужно узнать у вас и сообщить вам.
– К вашим услугам, ваша светлость.
– Прежде всего, известно ли вам, что завтра истекает срок, назначенный вашим отцом, – упокой господи его душу, – и, ежели вы не явитесь вовремя, титул и состояние графа перейдут к его младшему сыну?
– Сеньор, об этом решении мне ничего не известно.
– Выходит, что вы совсем отказались от ваших прав?
– Сеньор, изгнанный по повелению вашей светлости, без надежды когда-либо вернуться в Новую Испанию, уверенный, что в случае пленения я буду приговорен к смерти, – ведь надо мной нависло обвинение в нападении на королевских солдат, хотя я и не принимал в нем участия, – я примирился с мыслью о печальном и безвестном существовании в чужом краю.
– Дон Энрике, – ответил вице-король, – все это в прошлом, моя доля в ваших несчастьях велика, теперь я хочу восстановить ваше доброе имя. Именем его величества дарую вам прощение за время, проведенное вами среди пиратов.
– Благодарю вас, сеньор.
– А теперь вы вправе требовать возвращения вам титула и состояния вашего покойного отца. Вас оклеветал тот, кто завладел вашим наследством.
Дон Энрике устремил вопрошающий взгляд на дона Диего. Вице-король понял.
– Этого человека зовут дон Хусто.
– Дон Хусто?
– Да, это брат вашей мачехи. Завтра вы появитесь перед ним, как выходец с того света, в торжественный для него час, когда, возможно, свадебная церемония будет уже закончена.
– Он женится?! – воскликнул дон Энрике, забывая, что по этикету не положено задавать вопросы вице-королю.
– Да. Дон Диего расскажет вам на ком.
– На очаровательной девушке, недавно поселившейся в нашем городе, – пояснил дон Диего. – Не знаю имени ее отца, но мне говорили, что семья жила постоянно на Эспаньоле, что девушка по происхождению француженка, а зовут ее Хулия.
– Хулия! – воскликнул дон Энрике, снова забывая, что он находится перед вице-королем. – Хулия! Но, боже мой, это невозможно!
– Как, вам знакома эта девушка? – спросил вице-король.
– О да, сеньор! Простите, ваша светлость, что я осмелился забыться в вашем присутствии. Ведь с этой девушкой я мечтал соединить свою судьбу в тот день, когда мне удастся вновь обрести свободу. И вернул бы я свое богатство и знатное имя или остался бы нищим изгнанником, все равно я предложил бы ей руку.
– А она знала все? Знала, кто вы?
– Нет, сеньор, она не знала даже моего имени. Но она знала, что я люблю ее, что мы поженимся, и поклялась ждать меня.
– Значит, она забыла вас.
– Не думаю. Хулия на это не способна. Здесь кроется непонятная для меня тайна. По доброй воле Хулия не вышла бы замуж за другого.
– В таком случае необходимо расстроить эту свадьбу, – сказал дон Диего.
– Вы находите, что это возможно? – спросил вице-король.
– Если девушка по-прежнему любит дона Энрике, то стоит ему появиться перед ней, как она откажется от брака с доном Хусто. А уладить все остальное очень просто, сеньор.
– Превосходно. Но не будем терять ни минуты. Ночь на исходе, а свадьба, возможно, состоится рано поутру.
– Просим у вашей светлости разрешения удалиться.
– Разрешаю. Дон Энрике, вот пергамент с дарованным вам прощением. Приходите сообщить, успешно ли продвигаются ваши дела.
– Благодарствуйте, сеньор, – ответил дон Энрике, почтительно склонившись перед вице-королем и принимая из его рук грамоту.
Молодые люди вышли из дворца.
– Дорогой друг, – сказал дон Энрике, – я вам и так уже многим обязан, но все же прошу вас, не покидайте меня: необходимо помешать этому браку. Если Хулия обвенчается с доном Хусто, я не знаю, что со мной будет.
– Дон Энрике, то, что я сделал для вас, ничтожно по сравнению с возвращенной мне честью и счастьем; располагайте мною, я весь к вашим услугам.
– Знаете ли вы, где живет Хулия?
– Нет, понятия не имею.
– У кого мы могли бы получить эти сведения?
– Я знаю только одну особу, которой это известно.
– Кто же она?
– Это молодая женщина по имени Паулита.
– Паулита?
– Да, она-то и сообщила мне, что дон Хусто женится.
– Так идемте же к ней.
– Идемте.
Дон Энрике с лихорадочной поспешностью направился к дому Паулиты. Дверь оказалась на запоре. На стук никто не отозвался. Подождав, дон Энрике снова постучал, потом забарабанил, но все было безуспешно.
– Очевидно, ее нет дома, – заметил Индиано.
– Как же быть?
– Ничего не поделаешь, придется ждать.
– Ждать? Но время летит… А если она до рассвета не вернется домой? Если никто не сможет сообщить нам, где дом Хулии, и бракосочетание тем временем состоится?
– А как вы предлагаете поступить?
Дон Энрике погрузился в размышления, потом горестно воскликнул:
– Вы правы, – остается лишь ждать. Может быть, она вернется.
– Будем ждать.
Оба продолжали стоять около двери. Дон Энрике – снедаемый сильнейшей тревогой, дон Диего – задумчивый и печальный.
Близилось утро, никто не появлялся, дон Энрике сходил с ума от беспокойства и нетерпения.
Внезапно в переулке послышались шаги, мужские шаги. Друзья бросились вслед за незнакомцем, который при виде людей попытался было бежать, но его уже крепко держали четыре руки.
