воду и держать там, пока он не начнет задыхаться (популярная шутка под названием 'огурец'). Да мало ли что мог выкинуть и сам Феликс в этой новой для него стихии. Он и на воздухе-то один раз чуть не задохнулся.
Наконец, и третья смена, отшумев, вылезла из воды.
– Опять не наша? – спросил Феликс.
– Не наша, – вздохнул Борис.
– А больше смен нет.
– Мы будем купаться завтра.
Но Феликс был уже не тот Феликс.
– Боря, ты меня обманул, – сказал он. – Купались все. Только мы не купались. Зачем ты меня обманул?
– Я за тебя боялся. Ты мог утонуть. Я тебя обманул, чтобы с тобой не случилось ничего плохого.
– Это я уже знаю – сделать плохо, чтобы стало хорошо. Но мне совсем не хорошо. Ты хотел для меня сделать плохо и сделал. Почему?
– Потому что я твой друг, – пробубнил Борис.
– Значит, у них друзей нет? – Феликс показал на остальных ребят. – Они все купались, их никто не обманывал.
– Далось тебе это купание! – сказал Борис. – Я вот не купался, и мне ничего.
– Тебе ничего, а мне – чего, – возразил Феликс. – Разве я хуже их?
– Ты не хуже.
– Тогда я сейчас пойду купаться.
– Одному нельзя. Тебя сразу заметят, и тебе попадет.
– Пусть попадет, – заупрямился Феликс. – Мне попадет, но зато мне объяснят, почему я один не купался.
– Я тоже могу объяснять, но долго рассказывать.
– Я могу слушать долго.
– Ты все равно не поймешь.
– Не глупее тебя, – сказал Феликс. – Я хочу знать: почему только ты один отвечаешь на мои вопросы? Я хочу знать: кто отвечает на вопросы других ребят? Я хочу знать: почему я не пойму то, что ты понимаешь? Разве я не такой, как ты?
Вот такой небольшой мешок вопросов высыпался на голову Бориса. На любой из них был совершенно точный и четкий ответ. Но каждый ответ вызывал бы новый вопрос. Даже для того, чтобы объяснить Феликсу, кто он такой, нужно прочесть ему краткий курс астрономии. К такому подвигу Борис не готовился. Да и бесполезно все это. При характере Феликса он начал бы мучиться оттого, что он не такой, как все. Борису уже становилось ясно, что эти умники с планеты Феликса чего-то там недодумали, посылая его на Землю.
Но Борис уже знал и прием, с помощью которого можно выйти из положения. На время, конечно, потому что Феликс ничего не забывал. Его можно отвлечь, как отвлекают маленьких детей. Опыта в воспитании детей Борис не имел. Но за последнее время кое-чему научился.
– Ладно, – сказал Борис, – пойдем, будешь купаться.
Феликс захлопнул рот, из которого уже показался кончик следующего вопроса.
– Так бы и говорил, – сказал он. – А то придумал: 'утонуть', 'не поймешь'. Шутить тоже надо с умом.
Борис слегка обалдел. Ничего подобного он Феликсу не говорил.
– Это откуда же ты взял такие слова?
– Взял, – таинственно сказал Феликс. – Ты все равно не поймешь.
Решение, принятое Борисом, было грубым нарушением дисциплины: купаться в одиночку да еще в стороне от пляжа запрещалось категорически. Но ведь правила не предусматривали инопланетных гостей. Они были написаны для нормальных утопленников.
Борис повел Феликса на дальний конец озера. Там деревья и кусты подступали к самой воде, берег довольно круто опускался в озеро. Место для купания неудобное – для обычного купания. Для тайного – лучше не придумаешь.
Небольшая полянка оказалась занятой. Неподалеку от воды на синем костюме чистой шерсти лежала Тома с книжкой в руках. Костюм подруги валялся рядом, но самой ее не было видно.
– Привет, – сказала Тома, не отрываясь от книги.
Они уже виделись за завтраком, но Феликс поздоровался еще раз. Как всегда, когда он обращался к девочкам, в голосе его слышалось непритворное удовольствие.
– Пойдем отсюда, – сказал Борис.
Еще минуту назад, заслышав шаги, Тома хотела, чтобы ребята прошли стороной. Но Тома не привыкла к тому, чтобы знакомые мальчики поступали так, как им вздумается. Чтобы уйти спокойно, Борису нужно было захотеть остаться. Он же захотел уйти, и сделать это теперь оказалось не так просто.
Тома отложила книжку и села. Она не торопилась: сначала откинула назад волосы, потом перетянула их лентой, затем сказала:
– Мальчики, не уходите, мне скучно.
Тома не смотрела на Феликса. Ей не нужно было на него смотреть она уже все знала наперед. Феликс все сделал так, как ему полагалось.
– Мы не уйдем, если ты не хочешь, – сказал Феликс. – Ты мне нравишься.
Это было уже чуть больше, чем полагалось. Знакомые мальчики никогда не говорили о таких вещах прямо. Они чаще говорили совсем противоположное. Один мальчик говорил только противоположное. Именно он и ходил за ней как привязанный.
Тома сделала вид, что последней фразы она не слышала.
– Хорошая сегодня погода, – сказала она.
Феликс согласился.
– Но немного жарко, – добавила Тома.
Феликс согласился и с этим.
Борис мрачно молчал, постукивая носком ботинка о землю.
– Феликс, пойдем купаться, – сказал Борис, упирая на последнее слово.
Феликс взглянул на Тому. Она отрицательно покачала головой.
– Сегодня слишком прохладно...
– Слишком прохладно, – повторил Феликс.
– Феликс не хочет купаться, – сказала Тома голосом влюбленной змеи. – Верно, Феликс?
– Не хочу, – подтвердил Феликс.
Борис начал злиться. Ведь столько сил он потратил на воспитание Феликса, но стоило девчонке шевельнуть пальцем – и все полетело к чертям.
– Ты можешь оставаться, а я пойду, – сказал Борис.
– Видишь, Феликс, тебе разрешили оставаться, – иронически заметила Тома. – Но, может быть, ты не хочешь оставаться?
– Я хочу остаться.
Тома вздохнула.
– Нет, уж лучше иди. Мне, конечно, будет скучно, но я привыкла, сказала Тома таким голосом, будто ее собирались оставить одну в пустыне Сахара.
Однако тут Тома слегка промахнулась. Она понимала, что власть ее над этим мальчишкой велика. Но она не знала, что каждое ее слово равносильно приказу.
– Хорошо, я уйду, – покорно и грустно сказал Феликс.
Борис злорадно улыбнулся. Он взял Феликса за руку и повел прочь. За спиной Бориса Тома увидела известную фигуру, сложенную из трех пальцев. Вот это уже было ошибкой Бориса.
– Феликс, вернись, пожалуйста, – сказала Тома. – Я не хочу, чтобы ты уходил.
Феликс вырвался из рук Бориса и подбежал к Томе.
Тома показала Борису то же самое, только на двух руках.
