те странные знания, что были почерпнуты им когда-то вместе с Амансультой, прозванной Кастеллоза, из темных книг, найденных в тайниках Торквата.
Так хочет Рим.
Так хочет Святая римская церковь.
«Великое зерцало.»
В описаниях зверей Викентий из Барре по привычке следует древним физиологам – многословным ученым трактатам, подробно толкующим нрав и повадки всяческих тварей.
В небесной механике – Птолемею.
В метеорологии – Аристотелю и Сенеке.
«Собрание достопамятных вещей» Солина, комментарий Макробия к «Сновидению Сципиона», все двенадцать книг «Этимологии» Исидора Севильского, «Перикл Эритрейского моря», лукавый Марциан и едкий Лукиан, казненный Нероном, ясновидящая Хильдегунда Бингенская, ученый Рабани Мавр, даже сарацин ал-Фаргани, знавший все о небесном своде – десятки и десятки голосов звучат в текстах «Великого зерцала». Не может быть так, чтобы поздно или рано не прозвучал среди них голос Торквата…'
VIII–IX
'… на полюсах земли и на ее экваторе жизнь невозможна, там вечные холод и жар – разве Викентий не знает этого?
Ведь на полюсах вечный ужасный холод, а между тропиками сплошной полосой бушует огонь.
Как Викентий может утверждать, что даже у промерзших насквозь полюсов, что в огне экваториального пояса могут существовать некие люди, имеющие душу живу?
Может ли такое допустить Господь?
Ведь если это так, то как можно проповедовать Евангелие людям, навсегда отрезанным от Святой римской церкви вечными льдами или огненным поясом?
Как узнают несчастные о том, что Иисус умер за их грехи?
Разве смог бы Господь бросить хотя бы часть душ живых на такие мучения?
«Огонь – тонкий, быстрый, подвижный… Воздух – подвижный, острый, плотный… Вода – плотная, тупая, подвижная… Земля – плотная, тупая, неподвижная…»
Монах Викентий из Барре, наверное, изучил не одну монастырскую библиотеку.
И все же хорошо что-то изучить это еще не значит истолковать изученное правильно.
Энергия Вселенной, огненный эфир – вот высший круг неба.
Высший круг неба отделен от всего остального особой границей. Иначе нельзя, иначе огненный эфир может сжечь все живое.
Господь мудр, он создал Солнце, оно питает теплом весь мир. Но Господь больше, чем мудр: чтобы не прожечь небосвод, он пустил вокруг Солнца особые воды. Это особые воды, утверждает Викентий из Барре. Они не стекают вниз, так как природа их неподвижна и тверда, как лед. При этом они выдерживают любой жар, а само Солнце прикреплено к небесной сфере не жестко, а обладает своим особенным движением. Возможно, это особенное движение и вызывает в мире засуху, болезни, саранчу, великие подъятия вод.
Грех!
Только еретик способен так явственно подчеркивать мнимое несовершенство созданного Господом мира. Только еретик не может понять, что гибель и смерть, как бы они не выглядели и чем бы они ни вызывались, ниспосылаются вниз на землю в наказание.
Именно в наказание.
За сомнения.
За недостаток веры.
За смуту души.
Не в тайной ли, тщательно скрываемой боязни будущего наказания кроется причина многочисленных умолчаний монаха Викентия?
Тайны дьявольские.
Какие книги нашла Амансульта в тайнике Торквата? Где сейчас находится та книга, резной уголок с переплета которой Ганелон до сих пор хранит завязанным в пояс? Действительно ли эта книга, ушедшая из его рук в замке Процинта, в Риме, в Венеции, в Константинополе, дает еретикам возможность золотоделания или находки великого эликсира?
Рукописи Викентия…
Уже три года Ганелон тщательно занимается рукописями монаха Викентия из Барре.
Специальные люди, о которых монах Викентий не догадывается, тайно, но тщательно переписывают его тексты и доставляют брату Ганелону в Дом бессребреников.
Так же тщательно брат Одо уже три года оберегает покой Ганелона в том же Доме бессребреников – в крошечном аббатстве, подчиняющемся только папе.
Брат Одо не устает повторять: ищи следы тайных книг Торквата.
Брат Одо не устает повторять: ищи следы книг, научающих создавать золото из глины, костей, даже из сточных вод.
Ищи следы книг, научающих видеть будущее.
«Для того, чтобы достичь глубин познания, не всегда следует искать тайных проходов. Иногда достаточно поднять уровень вод.»
Дьявольские знания Торквата погубили Амансульту.
Она не смогла использовать эти знания для своего спасения.
Одна эпоха сменяет другую, человек совершенствуется, но ход времени ему неподвластен. Одна эпоха сменяет другую, но никогда никакая новая эпоха не повторяет предыдущей. Каждая новая эпоха противоположна предыдущей по своему духу. Век золотой – век железный. Подъем Рима – упадок Рима. Дух возвышен – бездна в душе. Но разве знание всего этого помогло Амансульте?
Как правильно истолковать извечный круг, завораживающий слабые умы смертных?
Брат Одо предполагал: может быть там, на краю событий…
Ганелон возражал: но время течет так медленно…
Брат Одо возражал: да, время течет так медленно, но грешные идеи сражают неподготовленную душу вдруг сразу, как кинжал.
А еще говорил брат Одо: созерцательный человек – это опасный человек. Созерцательный человек всегда гораздо опаснее человека дела. Последнего можно сокрушить словом или кинжалом, а первый точит и точит, как червь, в тиши бесчисленных монастырских библиотек. Такой человек, тихий и незаметный, ходит рядом. Также тихо и незаметно он заражает нас ядом богопротивных мыслей, колеблет мир, нарушает равновесие. Он утверждает, гордыней объятый, что все якобы повторяется. Пусть уже на иных кругах, но повторяется. Он говорит: приходит момент, когда Солнце и планеты принимают такое положение, какое они уже имели когда-то, и тогда все повторяется. Новый великий понтифик предает анафеме нового еретика черного барона Теодульфа, новый граф Болдуин Фландрский становится новым императором Константинополя, новый дож Венеции заново разделяет мир, навсегда присоединяя к новой Венеции Ионические острова, Крит и Эвбею, а новые паломники вновь упорно берут Зару и Константинополь, а новый маршал Шампанский вешает на воротах взятого штурмом города городов многочисленных мародеров, каждому нацепив на шею золотой экю, а некая новая, как бы и не исчезавшая, Амансульта, прозванная Кастеллозой, вновь и вновь тщится открыть тайники Торквата.
Не подсказана ли такая мысль самим дьяволом?
Ганелон обернулся к распятию.
Как укреплюсь в вере, если буду знать, что в мире ничто не вечно, что даже Святая римская церковь явилась из ничего и в ничто канет?
Грех!
Думать так это значит допускать мысль, что там, на краю каких-то чудесных событий, там, где варвары опять завоюют Рим, там, где Рим опять и опять стряхнет со своего каменного загривка варваров, он, тайный брат Ганелон, преданный Богу и братьям, вновь и вновь будет срывать тонкую, будто сплетенную из невидимых паутинок шелковую ночную рубашку с серебрящихся обнаженных плеч Амансульты, прозванной Кастеллоза, перивлепт, восхитительной, и вновь и вновь заносить над нею кинжал, прозванный милосердником.
Дева Мария, полная благодати, укрепи!
Монах Викентий из Барре много говорит о материи.
Может, это и есть тайная ссылка на знания Торквата?
О какой, собственно, материи говорит Викентий?
Не о ткани же, не о древесине, не о металле, из которого куются мечи и подковы. Что находится там, куда не дано заглянуть смертному? Можно ли вновь предугадать то, что нигде и никем пока не начертано?
'Бог для нас – Бог во спасение; во власти Господа Вседержителя врата смерти.
Но Бог сокрушит голову врагов Своих; волосатое темя закоснелого в своих беззакониях. Господь сказал: «от Васана возвращу, выведу из глубины морской, чтобы ты погрузил ногу твою, как и псы твои язык свой, в крови врагов.»
Видели шествие Твое, Боже, шествие Бога моего, царя моего во святыне.
Впереди шли поющие, позади игравшие на орудиях, в средине девы с тимпанами: «В собраниях благословите Бога Господа, вы – от семени Израилева!»
Там Вениамин младший, князь их; князья Иудины, владыки их; князья Завулоновы, князья Неффалимовы.
Бог твой предназначил тебе силу.
Утверди, Боже, то, что Ты сделал для нас!
Ради храма Твоего в Иерусалиме цари принесут тебе дары.
Укроти зверя в тростнике, стадо волов среди тельцов народов, хвалящихся слитками серебра; рассыпь народы, желающие браней.
Прийдут вельможи из Египта; Ефиопия прострет руки свои к Богу.
Царства земные! пойте Бога, воспевайте Господа.
Шествующего на небесах небес от века. Вот, он дает гласу Своему глас силы.
