Пегас, лев и кентавр

двойной буквой клавиши ноута. Qwerty=йцукен. А она сама Hbyf.

«Ну, Hbyf, ты влип!» – сказала она себе и, видя, что Ул сидит неподвижно, для самоуспокоения принялась мысленно графоманить.

Дверь рухнула. На пороге стоял маркиз дю Грац. Луиза двумя руками натянула на себя одеяло, одновременно выхватив стилет. Ее высокая грудь взволнованно поднималась.

– Не подходите! Или я убью себя!

В голубых озерах его глаз качались черные вершины кипарисов.

– Просыпайтесь, графиня! В башне небезопасно! Ваши враги не могут смириться с тем, что вы под моей защитой. Они знают, что мой замок неприступен, и прикатили нелепейшее китайское изобретение. Лазутчик сообщил: они называют его «гаубица». Железная труба на колесах, в которую насыпают серый порошок!

Ироничная, глубоко презрительная улыбка коснулась жестких губ маркиза дю Граца. Взгляды столкнулись с хрустальным звоном. Стилет дрожал в ее пальцах. Сердце билось так, что вздрагивало одеяло.

В лесу загрохотало кошмарное китайское изобретение. Адский снаряд пронесся над крепостной стеной и вдребезги разбил карету вместе с лошадью и кучером Полем, курившим свою утреннюю трубку.

Бытовые сложности всегда помогали Луизе собраться с мыслями.

– Позовите мою служанку, ужасный человек! – потребовала она, опуская стилет.

Маркиз дю Грац выглянул за дверь.

– Боюсь, это невозможно. Ее разорвало в клочья вместе с вашим любимым платьем! – глухо сказал он.

Душа замерзла в груди у Луизы.

– Бедная Глория! Она была со мной с рождения!

Прекрасная белая нога высунулась из-под одеяла и скользнула в атласную белую туфлю, расшитую перламутром. Слишком поздно Луиза поняла, что все это происходило на глазах у ее похитителя. Его ноздри расширились.

– По-моему, вас больше тревожит потеря платья! – сказал маркиз дю Грац и издевательски расхохотался.

Его доспехи непрерывно вздрагивали: это билось страстное сердце ужасного человека.

Рина невольно посмотрела на куртку Ула, не вздрагивает ли она. Куртка не вздрагивала.

– Эй! Шныры! А чего вы не телепортируете? Нерпи разряжены или блокировочки боитесь? – задорно крикнула девушка в сетчатом свитере.

В голосе девицы слышалась бравурная лживость. Рина безошибочно ощутила, что ее шнеппер перезаряжен и направлен в проем окна. И, возможно, что-то еще. Но что?

Рина встала. Справа от нее стена была глухой, и она не опасалась, что ее подстрелят. Лопатками проехавшись по кирпичу, Рина почти скользнула в соседнюю комнату, но вдруг увидела, что навстречу ей из проема двери бесшумно поднимается тусклая выгнутая дуга. Остановилась она только на уровне лба Ула.

Не задумываясь, Рина завопила и двумя руками оттолкнула ее от себя. Послышался щелчок сорвавшейся тетивы, и пуля, срикошетив о проем окна, унеслась жаловаться на промах. Она еще жаловалась, а Рина уже вцепилась зубами в чье-то влажное запястье. О том, что у нее к ноге пристегнут нож, даже не вспомнилось. Кто-то завопил от боли и сгреб ее за волосы.

Рина узнала его: тот самый, лысоватый. В следующий миг Ул вскочил, прыгнул, грудью проехался по полу и, точно кегельный шар, сшиб с ног и Рину, и ее противника. Ул и ведьмарь укатились в соседнюю комнату. Рина же осталась на полу, сжимая в руке чужой шнеппер.

Запоздало сообразив, что Улу может потребоваться ее помощь, Рина кинулась к нему, но он уже шел ей навстречу.

– Твой старый знакомый! Настырный оказался: нашел где-то залаз. – Ул слизнул кровь с костяшки безымянного пальца. – Вообще-то нормальные люди этой костяшкой не бьют! Но я не виноват, что ненормальный, – объяснил он.

Рина с тревогой заглянула через его плечо. Если не считать пустой пачки кефира, успевшей выцвести от солнца, в соседней комнате ничего не было. Ничего и никого.

– А где?.. – начала она.

Ул оглянулся на окно.

– Кто, дядя? Осваивает полетные заклинания. Надеюсь, для мягкого приземления он успел начертить в воздухе все необходимые фигуры и протанцевать все танцы… Ого! С трофейчиком тебя! – Ул забрал у Рины шнеппер. – Дорогая штука! Я примерно догадываюсь, по какому каталогу он ее заказывал. Жалко, разряженный!

Ул попытался подбросить шнеппер на ладони, но уронил. Наклонился, и тут же влетевший в окно стальной шарик, взвизгнув, ударил туда, где он только что стоял. Девица в сетчатом свитере не поленилась отбежать от дома и, увидев маячившую голову, выстрелила.

Прежде чем она перезарядила шнеппер, Ул бросился к окну, свесился и саперкой стал перерубать мусорный рукав. Видя, что никто в него не стреляет, Рина тоже рискнула и выглянула. Где-то за забором, совсем рядом, звучали голоса. Рина поняла, что вторая четверка здесь, а возможно, и третья на подходе.

Заметив Рину, опухшая ведьмариха взвизгнула и скрюченными пальцами, как кошка, стала царапать воздух. Рина ощутила, как ее ногти раздирают ей лицо и добираются до глаз. Она закричала и поспешно присела, закрывая лицо.

– Пора нам отсюда сматываться. Девица с зеленой челочкой почти не мажет. Это ее огромный человеческий минус! – услышала она голос Ула.

Он уже расправился с мусорным рукавом и теперь стоял у стены, всунув палец в углубление в кирпиче, внутри которого, серебрясь, жил стальной шарик. Жилось ему там неплохо, но одиноко. В черепе Ула среди разнообразных мыслей ему было бы интереснее.

Рина стонала. Она боялась прикасаться к щекам, которые, как ей казалось, были одной сплошной раной. Болело правое веко, крыло носа, край рта. Всё, что успели разодрать когти «жилетки».

– Что у меня с лицом?

Ул мельком оглянулся.

– Веснушек многовато, но к этому можно привыкнуть… Эй, ты на кого кидаешься? Классический женский подход: найди того, кто к тебе хорошо относится, и сделай его жизнь невыносимой!

– Эта ведьма мне чуть голову не оторвала!

– Вот именно, – закивал Ул. – Слушай чаще, что говоришь: «не оторвала!» Это в шныровском понимании и есть информация. А «чуть» у нас не считается. И поменьше обращай внимание на то, что кажется. Ведьмари всегда врут.

Рина недоверчиво провела пальцами по лицу и убедилась, что это чистая правда. Раны существовали исключительно в ее воображении.

– Пошли! – сказал Ул.

Они оказались на площадке. Прямо – лифтовая шахта. Слева – ступеньки. Ул прислушался. Заблуждение, что в пустых домах тихо. Где-то что-то качается, лязгает, трется, капает, монотонно гудит. Звуки сливаются в нечто целостное, размеренное, не имеющее ни конца, ни начала. И из всего этого складывается то, что мы по недоразумению зовем тишиной.

– Вверх или вниз? – спросила Рина.

Ей больше хотелось наверх. Все-таки двадцать четыре этажа в запасе. И пусть ведьмари ищут их в блоках двух сотен пустых квартир.

Но палец Ула ткнул «вниз». Рина покорно двинулась к лестнице, но ее спутник уже нырнул в шахту и