Подножье тьмы

Он ждал любой реакции, даже растерянности. Но секретаршу Иваньковой трудно было смутить:

«Перезвоните через десять минут, к этому времени я вполне смогу подтвердить или отменить заказ.»

Отлично, подумал Шурик, вешая трубку. Через десять минут. Значит, Иванькова всегда на связи. Прекрасная деловитость. Непонятно, зачем хотел Иваньков тратиться на баксы, бушуя в кафе. Если у его жены и есть лежбище, оно вовсе не ординарно. Не кушеточки-горочки, даже не «людовик» на половину спальни.

Интересная пара…

Ладно, сказал он себе. Пока без выводов.

Он обзвонил нескольких филиалов фирмы «Делон». Он был сама любезность. Есть дубленки монгольские специальной выделки, только что получили, Светлана Ивановна интересовалась… Монгольские? – удивились в фирме. У нас еще канадские не реализованы. Вы, наверное, что-то перепутали. Светлана Павловна не занимается дубленками… Ну, как же, возразил он. Вот у меня телефон. Светлана Павловна Носова…

Трубку повесили.

Шурик и раньше не сомневался, что Иваньковы не бедны, что в жизни города их имена кое-что значат, но что-то в его представлении об Иваньковых не сходилось.

Дело второе, что Иваньков ему не понравился. Это его, Шурика, проблема. К самому Иванькову, к делу, порученному Роальдом, это никакого отношения не имеет и не может иметь. Но вот дебош в кафе… Не первый, похоже, дебош… И какой-то он странный был, Иваньков… Впрочем, кто пьяный не странен?… И опять же – бабки… «Сам приехал… Как огурчик…» Но не мог он приехать сам! Не мог выглядеть как огурчик!.. Светлана Павловна, наконец… Муж кричит – блядь в бантиках, а друзья утверждают – она и сейчас, мол, спит только с мужем. Если, конечно, спит… Эти бл. против женских фамилий – дело тоже не совсем обычное… А Партия поддержки Гражданской войны? Кто, где, в кои веки поддерживал гражданскую войну?…

Он позвонил в кассу аэропорта: не снят ли заказ на имя Иваньковой в Марсель. Нет такого заказа? Ох, извините, напутал. Не в Марсель, в Женеву, день сегодня такой суматошный. Ах, и такого заказа нет? Вообще на Иванькову заказа нет? Большое спасибо.

В далекие страны, как выяснилось, Иванькова в ближайшее время не собиралась…

Здоровый эгоизм! – разозлился Шурик. Чтобы такие, как мы друг друга не резали. Лучше бы она наставляла рога господину Иванькову за кордоном. И господину Иванькову не так обидно, и сыщика не наймешь. На французского или швейцарского частного детектива Иваньков, наверное, не потянул бы…

Вспомнив о газетах, он купил «Новости» и дежурный криминальный листок, дешевый даже по виду. В перерывах между звонками внимательно просмотрел хронику.

'Зам главного прокурора, – сразу наткнулся он в «Новостях»– ответил на вопросы нашего корреспондента, обратившего его внимание на многочисленные слухи о похищениях детей в Кировском, в Железнодорожном и в Октябрьском районах.

Слухи не соответствуют действительности, ответил зам главного прокурора. Речь может идти только о случаях, когда дети сами отбивались от родителей, но помнили приметы своих домов, и оставшиеся неизвестными добрые люди возвращали их родителям. Два случая, впрочем, можно расценивать как возможную попытку похищения. Некая неизвестная завлекла детей далеко от их домов, но в обоих случаях возможной похитительнице что-то помешало.

Не вижу никаких оснований для паники, заявил зам главного прокурора. В городе идет плановая работа по стабилизации криминогенной обстановки. Фоторобот подозреваемой, составленный по описаниям свидетелей, разослан по отделениям.

У меня, добавил интервьюированный, есть своя версия, реально объясняющая все случаи пропажи детей.

Какая?

В интересах следствия обнародовать эту версию пока рано. Но работа ведется, уголовное дело заведено. Виновные будут наказаны'.

Невнятно, подумал Шурик. Сказано для успокоения. Но дым идет, идет дым…

Забегая второй раз домой, и не найдя Симы, он увидел во дворе соседского Мишку. Тот катал мяч, давно забыв о своем приключении.

– Мишка, – строго спросил Шурик. – Ты где болтался целые сутки?

– А жвачка у тебя есть?

– Держи. Так где, говорю, болтался?

– С тетей гулял.

– Подожди, – поймал его за руку Шурик. – Правда, с тетей?

– Ага.

– Что за тетя такая?

– Печальная, – довольно ответил Мишка, обдирая обертку с жевательной резинки.

– Как печальная? – удивился Шурик взрослому слову. – Почему печальная?

– Она плакала.

– Как плакала?

– Так. Слезами.

– Ты ее обидел?

– Я ел мороженное.

– Какое?

– С шоколадом. Я такое никогда не ел. Мне мамка не покупает.

– А печальная тетя купила?

– Ага. Я ей честно сказал, такое не бери, оно дорогое. А она купила.

– Потому, наверное, и заплакала? Жалко стало?

– Ты чё! Она сама по себе плакала. Я ел мороженное, а она плакала. Говорит, ешь, Олежка. Я говорю, я – Мишка. А она все свое, ешь, Олежка. Я и стал откликаться. А то бы ведь не купила.

– Ты хитрый, смотрю.

– Ага.

– Почему все же тетя плакала?

Мишка пожал узкими плечами:

– Смотрела на меня и плакала. Мама говорит, что я урод. Может, она тоже так подумала.

– Она не обижала тебя, эта тетя?

– Ты чё!

– Она что-нибудь говорила?

Мишка пожал плечами.

– Или она молчала?

Мишка снова пожал плечами.

– Как она выглядит, эта тетя?

Мишка пожал плечами.

– Не будь уродом. Она высокая?

– Высокая.

– Как я?

– Выше.

– Подумай. Как выше? Я высокий. Она, правда, выше меня?

Мишка твердо стоял на своем:

– Выше.

– А волосы? Светлые? Черные?

Мишка пожал плечами.

Ничего толкового от Мишки Шурик не добился. Урод, а не мальчишка. Высокая и красивая – это для словесного портрета мало. Печальная. Часто плачет. Женщину с такими приметами мудрено найти. Но высокая. Впрочем, мышонку и кролик кажется высоким. Урод Мишка. По его словам получалось, его целые сутки кормили мороженным и целые сутки высокая тетя плакала.

Заплачешь, глядя на такого урода.

– А ночевал ты где?

– У тети.

– Дом не запомнил?

– А зачем?

– Как ты домой попал?

– Мы с ней гуляли, я свой дом увидел.

– И убежал?

Мишка пожал плечами.

– Она сама тебя привела к дому?

Мишка пожал плечами.

Точно, урод!

3