- ?????
- Да-да. Через какой месяц выпишите всех за выздоровлением.
- Но это… это…
- Именно поэтому - молчать.
- Как будет приказано. Ну что? Приглашаю поужинать. Отметить успех вашего… эксперимента. - видно было, что насчёт конечностей и всеобщей выписки он не совсем поверил.
- Знаете, я очень устал. И надо бы ещё с вашим персоналом потолковать. Может, завтра? Сегодня отосплюсь, - схитрил Максим.
- Как скажете, как скажете.
Вообще-то перекусить было бы и неплохо. Весь день одни только солнечные лучи. А пока есть тело, надо думать и о нём. Оно своего требует.
Читатель уже догадался, что в номере Максима уже был накрыт стол. Правда не на двоих. Кроме Валентины у стола стояли, напряжённо поджавшись, ещё три женщины постарше - от тридцати до пятидесяти лет.
- Я не могла их удержать. Они посчитали…, - начала Валентина.
- Мы не могли вот так просто вас отпустить! - вмешалась самая пожилая. - Вы вернули к жизни наших сынов и мужей. Мы знали… Я знала. Когда сказали, что у Виталика… С такими ожогами не выживают! Только вы. Спасибо. - Не сдержавшись, женщина всхлипнула, сгребла Максима в объятия и крепко расцеловала.
- И мы… И мы тоже, - кинулись к юноше две других, видимо - жёны исцелённых.
- Да ладно вам. Да что вы, - смущённо улыбаясь пытался высвободиться Максим. Всё это было искренне со стороны женщин и заслуженно юношей, а поэтому, конечно, приятно.
- А давайте выпьем за нашего ангела - спасителя! - прервала массовое лобзание Валентина.
- Да, молодой человек. Мы просим разрешения выпить за вас. И сегодня и каждый раз в этот день!
- Да пожалуйста, если…- пожал плечами Максим, радуясь хотя бы освобождению от объятий.
Все сели за стол.
- Вообще-то нас делегировали. Все бы просто не поместились, - объяснила старшая, разливая по рюмкам коньяк. - И от имени всех родственников ваших пациентов, да и от них тоже, примите, добрый волшебник, наши самые… нашу самую сердечную благодарность. Будьте и вы здоровы. И пусть будет благословенно ваше имя! За вас, Максим!
Гостьи залпом ахнули по рюмке.
- А вы как же? - спохватилась одна из гостей, увидев, что Максим пьёт сок, даже не пригубив из рюмки.
- Нельзя мне.
- Вообще?
- Да, вообще.
Гостьи долго не задержались. Сказав по где- то одинаковому, но прочувственному тосту, они засобирались. " Мы понимаем, что вам надо отдохнуть, поэтому так, на минутку. А то вдруг уедете. Такие целители ведь много где нужны". И, конечно же, осталась Валентина.
- Вы, давайте, ешьте. И не стесняйтесь. Это же не для гостей. Это мы всё для вас, - кивнула она на стол.
- Ну да. А вы будете стоять и подбадривать типа: "Кушайте, батюшка, что Бог послал со мной переслал". Садитесь.
- Нашёлся мне батюшка, - усмехнулась Валентина, садясь напротив Максима. Мелкими глоточками отпивая вино, она затуманенным взглядом смотрела на юношу. Максим уже знал, что значат такие взгляды. И не возражал. Многовато боли и разочарований он перетерпел за последнее время, чтобы сейчас морализировать. А ещё на улице - весна, и ты в своём юном теле. А та взбалмошная девчонка? В общем, целуя восхитительные женские губы, он старался не думать о "той взбалмошной девчонке".
Волна накатила утром. Выйдя из душа, Максим схватился за голову и, застонав, упал на кровать.
- Что? Что с тобой? Господи, да что же это? Максим, ты меня слышишь? - всполошилась певица.
- Ничего-ничего. Со мной ничего.
- Да какое " ничего"! На тебе лица нет! Это… из-за меня?
- Глупости какие! Это… это какая-то страшная боль… приближается. Чужая боль. Господи, неужели опять…
Коротко постучав в номер ворвался толстый главврач.
- Здравствуйте, мадемуазель, - ничуть не удивившись полуодетой Валентине, поздоровался он. - Товарищ эээ Максим! - перешёл он к делу. - Ваш отъезд придётся отложить. С центром согласовано. Вам, мадемуазель, придётся покинуть госпиталь. Всех выздоравливающих уже переводят, ну, в смысле перевозят, в санаторий. Здесь недалеко.
- Что произошло? - держась за виски, поинтересовался Максим.
- Прибывает новая группа тяжёлых. Бензовоз столкнулся с автобусом. Жёны плавсостава. Обширные ожоги, - рассказал главврач, покосившись на певицу.
- Когда будут здесь?
- Минут через пятнадцать. Многие - в тяжелейшем состоянии. И… кроме вас… понимаете…
- Понял я всё, - Максим встал и, запахнув халат, подошёл к окну.
- Вот и солнца нет, - тоскливо пожаловался он.
- Со стороны лечсостава будет сделано всё возможное и невозможное, - некстати сообщил главврач.
- Ну да, облака разгоните, - усмехнулся юноша.
Валентина уже успела сбегать в душ и там же одеться до степени пристойности.
- Станислав Егорович, вам нужны будут санитарки. Я готова помогать. Безвозмездно.
- Ваша готовность, конечно, похвальна, - начал было толстяк, но, поняв, что слишком двусмысленно выражается, перешёл на деловой тон.
- Здесь все и всем будут обеспечены. Есть желание помочь - милости прошу в санаторий. Кстати, и вашего брата - туда же. Вот там добровольцы понадобятся. А здесь, извините.
- Но Егорович, миленький, - обнаружила звезда более близкое знакомство с главврачом.
- Нет, Валентина. Не могу. Всё понимаю, но не могу. Ты не знаешь кто за этим стоит. А мне намекнули. Да и понятно. Если ребята там, в море узнают… раньше времени… Понимаете? Всё. Заболтался. Так вы, Максим…?
- Через десять минут буду.
Когда главврач вышел, Максим быстро оделся и вновь уселся на кровать, сжав ладонями виски.
- Так ты это чувствуешь? - присела рядом певица.
- Да… Знаешь, собака чувствует запахи в тысячу раз более слабые, чем мы. Говорят, что генетически можно такое же обоняние дать человеку. А? И сможет он с таким даром жить?
- А почему нет? - не поняла сначала девушка.
- Подумай. Ладно. Пойду, - поднялся юноша.
- Вот так и пойдешь? И доброго слова не скажешь на прощанье? Девочкам по вызову и то…
- Валь, ну прости, - вновь опустился возле неё Макс. - Не обижайся. Не потому, что… И потом, я думал, не прощаемся… И… Они уже вот - вот будут.
- Хорошо, мой глупыш. Вижу - не со зла. Вижу - больно. Иди. Благословляю. Будет возможность, прорвусь. Хотя бы сюда в номер. А нет, запомни, - я люблю тебя! Имей в виду мальчик, я этого никому никогда не говорила! Я гордая! И то, что сегодня… вчера… значит только это! Люблю! - она порывисто обняла юношу, крепко поцеловала, потом легонько оттолкнула.
- Как бы я хотела разделить твою муку!
- Спасибо, Валь.
Максим быстро вышел из номера и рванулся по лестнице вверх - в пустые сейчас палаты, наспех приведенные в порядок после экстренной эвакуации больных. Не понравилось ему это прощание. Какой-то мелодрамой попахивало. Нет, наверное, не в этом дело. Ну, не мог он ответить тем же. Даже если бы
