устранен и даже не деморализован, я в панике попытался отползти, одновременно отмахнувшись от мелкой твари и попав по эльфу, а потом раздался удаляющийся писк и громкое «плюх». Мы замерли.
– Ну вот, спасибо. Теперь моя новая знакомая плавает в нашей яме. – с досадой проинформировал меня Торис.
– А что я сделал-то?
– Ты? Всего лишь ударил меня по руке, на которой сидела наша гостья.
Ага, ударил – и гостья отправилась по низкой траектории в полет прямо в выгребную яму. Хм. А я меткий!
– Ну и слава Светлоликому, – я вздохнул с облегчением, – Оттуда она меня не достанет. Семь метров тебе под килем, дорогуша! – напутствовал я крысу.
– Тинар, ты не светлый. Ты самый что ни на есть темный.
– Это ты темный. Так пугать… Я крыс боюсь до смерти… Я больше них боюсь только высоты…
– Да чего их бояться? Ты посмотри, какие они безобидные…
Я услышал какое-то шевеление со стороны эльфа, и на всякий случай отодвинулся подальше.
– Торис, учти, если ты попытаешься познакомить меня со своими новыми подружками – я их всех одну за другой отправлю в полет до ямы, пусть они там водные процедуры принимают под твоим чутким руководством.
– Сегодня погода нелетная, – заметил полуночник.
– Вот ты это скажи той крысе, которая сейчас рассекает брассом в нашей яме.
– Да ты только попробуй…
– И пробовать не стану! Только сунься!..
– Да за что ты их так не любишь?
– А за что их любить? Мерзкие, противные, волосатые, с хвостами этими голыми, кусаются больно…
– А ты для них – большой, почти лысый, берешь невинных крыс и швыряешь ради удовольствия в яму.
– Это была самооборона! – возмутился я.
– Не с их позиции, – отрезал Торис, – Им тоже не за что тебя любить.
– Я не прошу меня любить. Я прошу меня не трогать. Я к ним лезу? Нет. И прошу того же в отношении себя.
Еле сдерживая рвущиеся на язык ругательства, я отвернулся. Ну вот, с мысли сбил… О чем я думал, пока он ко мне со своими крысами не пристал?.. Я узнал, что эльф все прекрасно видит… Ага, вспомнил! Я повернулся к полуночнику.
– Убери своих подружек и посмотри мои цепи. – прошептал я, опасаясь, что нас могут подслушать, – Какой там зам
Послышалось шуршание, тихий цокот маленьких коготков по полу, затем легкий звон.
– Замка нет. Они цельные.
Вот шахуровы выкормыши!.. Даже путей к отступлению не оставили. Ни одного. И где только денег нарыли на три цепи из чистого серебра?..
Хм… А из чистого ли?.. Вряд ли ребята рассчитывали на то, что маг будет сидеть и пробовать цепь на зуб. Опять же – серебро не самый крепкий металл, а цепи – они и в Геенне цепи. Они не должны рваться от одного плевка…
– Энторис, посмотри, цепи целиком из серебра или посеребренные? Если посеребренные…
– Место стыка двух звеньев должно быть другим, – перебил меня эльф, крутя в пальцах запястные цепи, – Знаю, не дурак…
Ну, с этим я б поспорил.
– Кажется, посеребренные… – хрипло шепнул полуночник.
– «Кажется» или «посеребренные»?
– Кажется… Хотя нет! Вот скол. И вот тут еще один… Тинар, живем.
Я услышал какую-то возню, затем что-то звякнуло. А потом я почувствовал, как Энторис притянул мою левую руку к себе. Раздался тихий скрежет.
– Ты что там делаешь?..
– Счищаю слой серебра, чтобы нарушить замкнутый контур. Я же говорил, что я не дурак. Я знаю, чем можно сдержать магию.
– Чем счищаешь?
– Язычком поясной пряжки. Он плоский и мифрильный.
Кхм… А эльф-то с секретом…
Так прошло… шахур знает, сколько времени. Прервались мы, только когда нам принесли воду и – о, чудо! – еду. Хотя, конечно, назвав эту непонятную кашу едой, я ей очень сильно польстил. Через силу пришлось заставлять себя съесть это нечто.
Ели в темноте. Энторису-то ничего, а я играл в игру «Попади ложкой в рот». Эльф в конце концов не выдержал и предложил покормить меня с ложечки. За что получил комком каши в лоб. Во всяком случае, мне хочется верить, что я попал именно в лоб…
А затем мы снова занялись «чисткой» моих цепей…
***
Джара нам так и не вернули. И нас на пытки больше не таскали. Сказать, что меня это настораживало – значит ничего не сказать. В моей голове крутилось множество вопросов.
– На выход, остроухие. – раздался голос Беззубого, – Мы нашли вам применение.
Мы вышли. От идеи напасть на Беззубого пришлось отказаться – у него за спиной маячили трое вооруженных не то что до зубов, а до самых макушек держиморд, которые запросто нас с эльфом в бараний рог могли закрутить. Это только в книжках герой побеждает всех и вся одним плевком, двумя высокопарными речами и четырьмя подсечками.
Нас повели по слабо освещенным коридорам, больше напоминающим каменную кишку. Потом была лестница, снова коридор, снова лестница…
В общем, когда мы, наконец, вылезли на поверхность, я успел порядком запутаться во всех хитросплетениях местных катакомб. А на поверхности нас ждали шахурово солнце, которому я, продрогший до костей, был несказанно рад, теплый березовый лесочек, запирающийся деревянный фургончик без окон, который должны были тащить две несчастные лошади, и некий тощий персонаж в непонятном одеянии рядом с ними. Мордовороты не церемонясь загнали нас с Торисом в ящик, заперли – и фургончик тронулся.
– Как думаешь, куда нас везут? – спросил я, стараясь голосом приглушить уже такой знакомый и родной скрежет – отобрав у эльфа пряжку, я сам взялся за дело.
