по ветру, словно знамя.
- Добрый день, мадам Эйкин. Как дела?
- Скверно, господин доктор. С тех пор как придумали искусственное волокно, цена на шерсть постоянно падает. Из-за этих изобретений все мы пойдем по миру с сумой,
- Мадам Эйкин - профессор Якуб Дин, - представил их друг другу мэр.
- Слышала. Марта Рокетт говорила мне о чести, выпавшей на ее долю. Надеюсь, министерство хорошо заплатит ей за аренду виллы. Я видела из окон четыре грузовика. Кажется, они привезли какие-то машины?
- Профессор будет проводить научные исследования, - объяснил Оорт.
- ...которые не имеют ничего общего с созданием искусственного волокна, - добавил Дин.
- Так или иначе, а наш покой будет нарушен.
- Но, дорогая мадам Эйкин, - доктор хрустнул пальцами, профессор не намерен нарушать наш покой.
- Я знаю, что говорю, господин Оорт. Я никогда слов на ветер не бросаю. Прошу не прерывать. Почему же выбрали именно наш город?
- Здесь самые подходящие условия для проведения намеченных нами работ, - спокойно принялся объяснять Дин. - На вершине горы мы установим радиотелескоп, а на двести метров ниже, в вилле мадам Рокетт, будет смонтирована электронная машина - анализатор радиоизлучения Галактики.
- Понимаю, понимаю, - обрадовался Оорт. - Машина поможет человеку раскрыть тайны Вселенной.
- Не уверена, что это пойдет на пользу человечеству, заявила мадам Эйкин.
- Не понял, - удивился профессор.
- Избыток честолюбия погубил многих. Здесь живут простые люди. Их нетрудно околпачить.
Профессор взглянул на мэра и с трудом сдержал улыбку. Щеки Оорта горели ярким румянцем. Почтенный доктор не мог сдержать возмущения.
- Но, мадам, как можно... - выдавил он. - Святой закон гостеприимства... Я действительно не понимаю. ..
Его слова заглушил гул мотора.
- Еще грузовик! - крикнул кто-то из окна второго этажа.
- Это уже пятый, - уточнила мадам Эйкин.
- Наверно, мой ассистент и группа техников. Простите.
- Он еще очень молод, - заметила мадам Эйкин, не спуская глаз с удаляющегося профессора.
- Очень, - буркнул Оорт и тяжело вздохнул. Приближалась Марта Рокетт.
В Лаксене все знали самое плохое друг о друге. Своих забот этим людям было мало, к тому же детальное знание чужих позволяло легче переносить собственные невзгоды; сведения о несчастьях, преследующих ближних и дальних соседей, - безотказное снадобье против собственных болячек. У лаксенцев на душе становилось легче, когда они слышали стенания ближнего. А какую прорву удовольствия доставляло лицезрение побоища, разыгрывающегося на улице! Дикая драка, если за ней наблюдать из безопасного места, улучшает пищеварение. Ни для кого не было секретом, что мадам Эйкин терпеть не может мадам Рокетт; было также известно, что мадам Рокетт не очень-то жалует любовью мадам Эйкин. В окнах и на балконах умолкли разговоры: встреча обещала быть интересной. Никто не хотел проронить ни слова из диалога, начало которому положила мадам Эйкин:
- Поразительно! Взвалить себе на плечи такую обузу!
- Обузы бывают большие и маленькие, - ответила мадам Рокетт. - Это поможет мне избежать других.
- Я всегда предупреждала вашего супруга, что излишняя щедрость до добра не доведет. Полковник Рокетт слишком безалаберно раздавал людям деньги. Теперь вы расплачиваетесь за легкомысленность мужа.
- Полковник Рокетт почил в бозе.
- Если б он сидел дома.,.
- Милые дамы, - начал было доктор, - милые дамы...
- ...то жил бы до ста лет, - докончила мадам Эйкин
- Он погиб в авиационной катастрофе. Это могло случиться и с вами.
- Оставим мертвых в покое.
- Прекрасная мысль.
- Вернемся к нашим гостям.
- К моим гостям.
- Как вы поступите с мадемуазель Моникой?
- Почему вас так интересует моя дочь?
Мадам Эйкин перешла на шепот.
- Юная девушка в обществе незнакомых мужчин?
- Мы не боимся незнакомых мужчин, гораздо опаснее знакомые женщины.
- Я не хотела вас обидеть.
- Я не чувствую себя обиженной. Господин доктор, скажите, пожалуйста, профессору, что все готово.
- Скажу, разумеется, скажу.
- Все - гостиная, холл, в котором найдется достаточно места для приборов... И полдник готов!
- Полдник! - Оорт схватился за голову. - А обед?! Впрочем, бог с ним, с обедом! Профессор забыл об обеде.
Монтаж сложнейшей аппаратуры занял пять дней. Группа техников под руководством Януса, ассистента профессора, работала в две смены. Днем устанавливали приборы, ночью проверяли их работу. В центра холла установили анализатор радиоизлучения Галактики. Только тогда с базы прилетел вертолет, чтобы помочь перенести на вершину горы святого Альберта зеркало радиотелескопа.
Перед заходом солнца монтажная группа вернулась на виллу мадам Рокстт.
- Пишите, Моника, - диктовал Дин. - "Одиннадцатого июня техники выехали на базу. Радиотелескоп установлен на вершине горы. Сегодня ночью пускаем в ход анализатор радиоизлучения Галактики". Точка. Что нового, Янус?
В холл вошел ассистент, нагруженный кульками.
- Телеграмму послал, вино купил. Доктор Оорт шлет поздравления. Вот зубная паста. Вот букет цветов для мадам Рокетт.
- А для секретарши?
- Есть и для секретарши.
- Идеальный ассистент, достойный награды, - Моника взяла цветы. - Прошу к столу.
- Пончики! - Янус церемонно поклонился. - Шик! Блеск! Благодаря заботам мадемуазель Моники я за пять дней поправился на два килограмма. Якуб - на полтора. Четыре техника по килограмму. Итого...
- Включи компьютер, - предложил Дин, - иначе не сосчитаешь.
Янус посерьезнел.
- Кстати, когда мы начинаем?
- Точно в десять вечера. Регистрирующая аппаратура действует безотказно, - с удовлетворением ответил профессор. Уже есть первая запись осциллографа.
- Запись чего? - заинтересовалась Моника.
- Осциллограф регистрирует на ленте запись радиоизлучения из созвездия Лебедя.
- Не очень-то я в этом разбираюсь.
- В 1931 году при анализе радиопомех атмосферною происхождения был обнаружен источник радиоизлучения, находящийся вне пределов Земли, вне земной атмосферы и даже вне Солнечной системы. Через десять лет было установлено, что радиоволны идут из всей полосы Млечного Пути. Наша задача - проверить истинность теории галактического радиоизлучения, объяснил Янус.
- И разработать теорию излучения радиотуманностей и радиогалактик, - дополнил Дин.
- Ужасно мудро и сложно, - заметила Моника.
