Хрущевский Чеслав
Два края света
ЧЕСЛАВ ХРУЩЕВСКИЙ
ДВА КРАЯ СВЕТА
Говорят, жизнь - лучший фантаст. Ни одному писателю за ней не угнаться. А если иногда воображение и разыгрывается, то писатель сдрейфит и напишет лишь о немногом из* того, что пришло в голову. Будет думать: "Все равно люди не поверят. Такого в жизни не бывает". А между тем ох как часто бывает наоборот. Жизнь - вот великий мастер создавать невероятные ситуации и фантастические коллизии! И хоть всем известно, что жизнь вообще-то фантастична, в Лаксене жили все-таки скучно.
С моста, соединяющего ажурной пряжкой два обрывистых берега Малого Ущелья, прекрасно видны южные склоны горы святого Альберта. Пять витков шоссе оплетают коричневый трехгранный конус. При желании нетрудно вообразить, что в этих местах побывал легендарный гигант из Дакри, отдыхал на осыпи между громадными валунами, а потом продолжил путь, оставив, наверно, по рассеянности свою коричневую шляпу, украшенную желтой лентой.
В углублении, что лежит в нескольких сотнях метров ниже вершины каменной шляпы, люди построили городок Лаксен. Первый дом был построен, кажется, лет сто назад. Дом, а может, шалаш. Теперь уж не узнаешь, так что махнем рукой на далекое прошлое, поговорим о настоящем.
По желтой дороге медленно движутся четыре черные точки. Это выглядит забавно, словно четыре черных майских жука ползут по ленте, витками опоясывающей шляпу.
Пора покинуть мост над Малым Ущельем и приблизиться к движущимся точкам.
Четыре грузовика с трудом взбираются по шоссе, ведущему к Лаксену. Горная дорога не автострада. Поэтому не удивительно, что хорошее настроение уже давно покинуло шоферов. Головокружительная езда плохо влияет на нервную систему.
Профессор Якуб Дин составлял счастливое и редкое исключение из этого правила. Он был совершенно спокоен, и это спокойствие раздражало водителя машины.
- Адская дорога.
Лицо профессора расплылось в улыбке.
- Дорога в ад, - сказал он, - если память мне не изменяет, идет вниз, а эта спираль ведет к городку, лежащему на высоте 1400 метров над уровнем моря.
- Спираль, спираль! Скажите лучше - чертова карусель! Коловорот! Два часа только и знаю что сворачиваю. Свихнуться можно. Слева - пропасть, справа - скала. Одно неосторожное движение- и конец. Жуткая, адская дорога.
- Город славится прекрасным вином, - утешал его профессор.
- Руки немеют. Не удержу рюмку.
- Там вино пьют стаканами.
Следующие десять минут прошли в молчании. После очередного виража водитель не выдержал:
- Дьявольщина! Дальше не поеду! Поворот за поворотом!
- Уже видна церковная башня.
- И крыши домов.
- Вон та, зеленая, наверняка крыша корчмы.
- Заказываю двойную солянку и литр вина.
Профессор облегченно вздохнул. По счастью, кризис миновал.
- Горный воздух возбуждает аппетит, - шофер прищелкнул языком. - Горло пересохло.
- Смочим.
- Когда вернемся на базу?
- Вы - завтра утром.
- А вы?
- Трудно сказать. Может быть, через полгода. Все зависит от исправности анализатора.
- Кто будет разгружать машины?
- Специальная группа техников. Они приедут вечером. Внимание! Стадо овец!
- Этого еще не хватало!
- Сигкал "Стоп!" для всей колонны.
Пастух даже рот открыл, увидев огромные машины. Его четвероногий друг - симпатичная овчарка приветствовала гостей коротким лаем и тут же вернулась к исполнению своих обязанностей. Ей надо было провести стадо по узкому коридору между скалой и машинами. Она отлично справилась с задачей. Машины могли продолжать путь. Через несколько минут въехали в Лаксен. Точно в три часа выключили моторы. К профессору, вылезшему из раскаленной кабины, подбежал очень полный человек.
- Профессор... профессор, - начал он, страшно смущаясь, профессор Дин?
- Собственной персоной, хотя и в несколько запыленном виде.
- Ап-ч... - толстяк прикрыл рот пухлой рукой, - простите, ради бога! Вчера я получил сообщение из министерства, что вы приедете в четыре часа пополудни.
- Я выехал с базы раньше.
- И мы не успели возвести триумфальную арку, - толстяк сорвал с головы соломенную шляпу. - Эмануэль Сорт, врач. Заменяю мэра, умершего нелелю назад. - Доктор, как мог, распрямился и начал приветственную речь: -- Господин профессор, наш город целиком и полностью отдает себе отчет в той чести, которую.. . о, госполи, почему вы меня целуете? Я же еще не...
- Дорогой доктор, люди утомлены тяжелой дорогой.
- Понимаю, понимаю. Я только что распорядился приготовить обед, полдник, ужин, ночлег...
Дин решил, что пришла пора прервать излияния мэра.
- С утра начинаем монтаж аппаратуры. Bы нам нашли подходящий дом?
- Разумеется, нашел. Ведь я лично разговаривал с господином министром. Он сказал...
- Итак, дом, - прервал профессор.
- Вилла - игрушка! Принадлежит мадам Рокетт. Полтора километра от города. 1430 метров над уровнем моря. Взгляните, господин профессор. Дом прекрасно виден отсюда.
- Отличное место, почти идеальное.
- Почти? - совершенно искренне удивился Сорт. - Почти идеальное?
- Скальный массив с северной стороны несколько ограничивает поле видимости.
- Но в то же время и защищает от сильных ветров. Однако я вижу по вашему лицу...
- Вы плохо видите, доктор. Я доволен и сердечно благодарю.
- Я в вашем распоряжении.
- Мне хотелось бы посетить хозяйку виллы.
- Разумеется. Госпожа Марта Рокетт угостит вас полдником. Идемте, профессор, пятиминутная прогулка освежит вас, а попутно вы кинете взгляд на наш Лаксен.
Дин не противился. Доктор Оорт, не давая ему вымолвить ни слова, взял его под руку и вывел на середину улицы. Они шли медленно, сияющий мэр тараторил без умолку, раскланиваясь направо и налево. Прибытие колонны грузовиков вызвало вполне понятное возбуждение. Почти во всех окнах двухэтажных домиков появились любопытные физиономии.
- Наш город, - говорил доктор, - наш город насчитывает пять тысяч жителей. День добрый, Грин. Как там овечки?
- Благодарю вас, доктор. Все живы-здоровы.
- Самый богатый из хозяев, - полушепотом объяснил Оорт. Владелец нескольких десятков домов,
- У него отличная овчарка.
- Мой пациент.
- Хозяин?
- Овчарка, господин профессор. Я ветеринар. В этом городе животных больше, чем людей.
- И все занимаются овцеводством?
- Почти все, почти. Впрочем, есть и ремесленники, торговцы, рантье.
Из ворот каменного дома вышла высокая женщина. Серая пелерина, накинутая на плечи, развевалась
