Они хотят достичь личной связи со своими собственными жизнями. Они хотят смысла, хотят правды!
— Но Ты остерегаешь нас против правды, Владыка, — сказала я.
— Разумеется. Вся история — это послушный инструмент в моих руках. О, я аккумулировал в себе все эти прошлые, я владею всеми фактами — но, хоть мне и доступны все факты, чтобы обращаться к ним по своей воле, я, даже используя их правдиво, все равно их меняю. О чем я сейчас с тобой говорю? Что такое дневник, хроника? Слова.
И опять Владыка Лито умолк. Я взвесила значимость того, что он сказал, сопоставляя это с предостережением Преподобной Матери Сайксы и с тем, что говорил мне раньше сам Бог Император. Он сказал, что я его посланница и, таким образом, я почувствовала себя под его защитой и решилась зайти дальше, чем любой другой. Поэтому я и спросила:
— Владыка Лито, Ты сказал, что мы с Тобой больше не увидимся. Значит ли это, что Ты близок к смерти?
Клянусь здесь, давая отчет об этом разговоре, что Владыка Лито рассмеялся! Затем он сказал:
— Нет, нежная сестра, это ты умрешь. Ты не доживешь до того, чтобы стать Преподобной Матерью. Не печалься из-за этого, поскольку, благодаря твоему сегодняшнему общению со мной, посланию, которое ты отвезешь Ордену, а также благодаря тому, что ты сохранишь мои тайные слова, ты достигнешь положения намного более величественного. Ты станешь неотъемлемой частью моего мифа. Наши дальние кузены будут молиться тебе — из-за того, что состоялась наша встреча!
И опять Владыка Лито рассмеялся, но это был ласковый смех и улыбнулся он мне тепло. Мне трудно воспроизводить здесь происходившее с той точностью, которую мне должно соблюдать, давая отчеты подобные этому, поскольку в тот момент, когда Владыка Лито произносил эти ужасные для меня слова, я почувствовала себя связанной с ним глубинными узами дружбы, словно бы нечто материальное проскочило между нами, связав нас таким образом, который невозможно полностью описать словами. Именно в момент этого странного ощущения я поняла, и только тогда, что он имел ввиду под бессловесной правдой. Это произошло, но я не способна это описать. Примечание архивариуса:
Из-за имевших место событий, открытие этой утаенной записи сейчас является не просто сноской к истории, интересной, лишь потому, что содержит одну из самых ранних отсылок к тайным дневникам Бога Императора. Желающим изучить этот отчет подробнее, следует обращаться с запросами в отдел архивных документов, подзаголовки: «Чинаэ, святая сестра Квентиниус Лайолет: доклад Чинаэ», «Несовместимость с меланжем, ее медицинские аспекты».
(Примечание: сестра Квентиниус Лайолет Чинаэ умерла на пятьдесят третьем году своего пребывания в Ордене, и смерть ее приписывается несовместимости ее организма с меланжем во время ее попытки достичь статуса Преподобной Матери.)
Глава 19
Наш предок, Ассур-назир-апли, известный как жесточайший среди жестоких, завладел троном, зарезав собственного отца и положив начало царству меча. Его завоевания охватили всю область озера Урумия, а оттуда ему открылся путь на Коммаген и Хабур. Его сыну платили дань шуиты, Тир, Сидон, Гобель, даже Джех, сын Омри, самое имя которого и через тысячелетия наводило ужас. Завоевания, начавшиеся с Ассур-назир-апли, привели вооруженные армии в Израиль, Дамаск, Эдом, Арпад, Вавилон и Умлиас. Помнит ли теперь кто-нибудь эти названия и местности? Я дал вам довольно подсказок. Постарайтесь назвать планету.
Украденные дневники
Внутри рукотворного ущелья, проложенного Королевской Дорогой, выводившей оттуда на ровную местность перед мостом через реку Айдахо, воздух был затхлым. От необъятности скал и земли Дорога поворачивала направо. Монео, шедший рядом с королевской тележкой, увидел мощеную ленту, идущую через узкий перевал к пластальным кружевам — мосту, находящемуся на расстоянии приблизительно километра.
Все еще протекая в глубоком ущелье, река делала правый поворот в сторону Королевской Дороги, а затем напрямую текла через многоступенчатые каскады к дальней стороне Заповедного Леса, где ограничивающие откосы спускались почти до уровня воды. Это уже предместья Онна, там находились сады и овощные посадки, снабжавшие город.
Монео, проследовав взглядом вдоль отдаленной ленты реки, заметил, что вершина каньона купается в солнечном свете, а вода до сих пор течет в тенях, нарушаемых только слабым серебряным трепетанием каскадов. Прямо перед ним дорога к мосту была ярко освещена солнечным светом, темные тени эрозийных оврагов по обеим сторонам от нее лежали как стрелы, указывающие правильный путь. Восходящее солнце уже прогрело дорогу. Воздух над ней трепетал, предвещая до невозможности жаркий день.
«Мы благополучно доберемся в город до наибольшей жары», подумал Монео. Он трусил по дороге с нетерпением, которое всегда одолевало его на этой точке. Взгляд устремлен вперед — в ожидании Музейных Свободных с их петицией. Они появятся из одного из этих оврагов, где-то по эту сторону моста. Таково было соглашение, на которое он пошел с ними. Теперь их никак не остановишь, а Бог Император до сих пор проявляет признаки Червя.
Лито услышал Свободных раньше всех остальных.
— Слушайте! — воззвал он.
Монео встрепенулся.
Лито перекатил свое тело по тележке, поднял дугой передние сегменты над прикрывающим колпаком и поглядел вперед.
Монео хорошо это было знакомо. Бог Император своим безмерно чутким и острым восприятием первым уловил растревоженные тишь и неподвижность впереди. Свободные стали вылезать на дорогу.
Монео позволил себе отстать на один шаг и идти на самом большом расстоянии, дозволяемом этикетом. Затем он сам их услышал.
Донесся звук осыпающегося гравия.
Появился первый Свободный, затем они стали вылезать из оврага по обе стороны дороги, не более, чем в ста метрах впереди королевского шествия. Данкан Айдахо рванулся вперед и перешел на легкую рысцу рядом с Монео.
— Это и есть Свободные? — спросил Айдахо.
— Да, — ответил Монео, не отрывая взгляда от Бога Императора, опять опустившего громаду своего тела на повозку.
Музейные Свободные собирались на дороге, сбрасывая свои внешние накидки, чтобы открыть под ними внутренние, красно-фиолетовые. У Монео перехватило дыхание. Свободные были одеты как пилигримы, под их красочными одеждами виднелась что-то черное. Находившиеся в передних рядах размахивали свитками бумаги — вся группа Свободных с пением и танцами двинулась навстречу королевскому шествию.
— Петиция, Владыка, — закричали вожаки. — Выслушай нашу петицию!
— Данкан! — закричал Лито. — Очисти от них дорогу!
При этом крике Владыки, Рыбословши хлынули мимо придворных вперед, куда взмахом руки послал их Айдахо, и сам он бегом устремился к накапливающейся толпе. Гвардия составила фалангу, осью которой стал Айдахо.
Лито хлопнул по закрытому колпаку своей тележки, увеличил скорость и заревел усиленным динамиками голосом:
— Очистить дорогу! Убирайтесь! Убирайтесь с дороги!
