направился к забору, чтобы поскорее покинуть парк. Дворняги, ошеломленные происходящим, выли и повизгивали у меня за спиной, поджав хвосты.
Я думал, что никогда больше не смогу этим заниматься, но пересилил себя и в тот же день переместил в параллельный мир анкилозавра Прокла и дилофозавра Иру. За ней мне пришлось долго гоняться, а с Проклом, которого я, по правде говоря, опасался больше, мне повезло, потому что за несколько минут до моего появления бронированная черепаха, покрытая шипами, надежно застряла между гаражом-ракушкой и деревом. Я прицелился и отправил Прокла на Землю-40, где, надеюсь, ему понравится больше, чем в тесных сырых дворах московских многоэтажек, и на каменистых равнинах, залитых солнцем, он сможет часами лежать неподвижно и наблюдать за горизонтом, где в волнующемся мареве реют кажущиеся неподвижными силуэты летающих ящеров.
Потом у меня стали возникать трудности. Многие динозавры быстро перемещались по нашему огромному городу, и мне приходилось часами выслеживать, пока я где-нибудь не отыскивал их. Другая сложность, и более серьезная, была связана с летающими ящерами, многие из которых давно покинули окрестности столицы и теперь летали и охотились в сотнях километров от Москвы.
Однажды мне показалось, что в небе промелькнул птеранодон Абракадабр, но стрелять в него было бесполезно, потому что он парил на такой высоте, куда мой датчик не смог бы долететь, а ждать, пока я поднимусь на крышу какого-нибудь небоскреба и выстрелю оттуда, Абракадабр не стал.
Вокруг каждого динозавра вечно толпились любопытные и останавливались туристические автобусы. Щелкали фотоаппараты, раздавалась иностранная речь. При этом мало кто думал о том, насколько не подходит для динозавров наш мир, и если не перенести их в параллельный, они могут погибнуть в первую же зиму или дождливую осень.
Стрелять в динозавров на глазах такого количества зрителей было нельзя, как невозможно включить пространственное поле. Тогда я придумал другой способ, намного более эффективный, чем воздушное ружье, который заключался в подкладывании ящерам датчиков в еду и лакомства. Хоть это запрещалось, туристы постоянно бросали динозаврам еду, которую те охотно подбирали. Затесавшись в группу туристов, я подбрасывал ящерам кусочки, в которых были датчики, а какое-то время спустя, чаще ночью, Фритт включал пространственное поле. Таким образом я отправил в параллельный мир летозавров, стегозавра, игуанодонта Витька, а также протоцератопса Флюса.
Естественно, вскоре массовое исчезновение ящеров было замечено, и в один из дней газеты запестрели сообщениями: «ПОХИЩЕНИЕ ДИНОЗАВРОВ», «ЯЩЕРЫ ИСЧЕЗАЮТ», «НЕИЗВЕСТНЫЕ КРАДУТ ДИНОЗАВРОВ», «СЕКРЕТНЫЙ АГЕНТ РАССКАЗЫВАЕТ (версия спецслужб)».
Последнюю статью «секретного агента» мы читали всей семьей и не могли удержаться от смеха. Так называемый «агент» утверждал, что динозавров вначале усыпляют, затем похищают с помощью транспортного вертолета и в товарных вагонах вывозят из России, чтобы открыть где-то в Америке парк доисторических исполинов. «Чего не придумают журналисты, чтобы поднять тираж газет!» – воскликнула мама.
После того как на следующий день исчезли еще несколько динозавров, а среди них бронтозавр Фисташка и диплодок Гаврила, правительство забило тревогу и выставило охрану оставшихся ящеров, но, пока охрана не была четко налажена, я смог отправить в параллельный мир нотозавра Фуфуруфу, паразауролофа Буку и диплодока Вазелина. При этом на одну из установленных скрытых камер, которую я не заметил, зафиксировалось, как в зеленоватом сиянии исчезает диплодок. После того как эти кадры были показаны по телевидению, только об этом и говорили. Ученые утверждали, что динозавры исчезают в результате смещения времени, которое забросило их в наш мир. «Умная природа исправляет ошибки!» – писали специалисты, и им верили.
Версия, довольно близкая к действительности, была принята за официальную, и, пока динозавры не вывелись, их стали снимать на видеопленки, фотографировать, взвешивать с помощью специальных устройств и старались как можно больше узнать о них. Некоторые «исследователи» предлагали сделать из динозавров чучела и изучить их анатомическое строение, но общество защиты животных запротестовало, да и большинство людей были против подобных экспериментов.
В конце концов, чтобы не лишать Москву одной из достопримечательностей, папа Фритт, дедушка Апрчун и я приняли решение: нескольких самых симпатичных и безобидных динозавров оставить в Москве. «Их можно будет потом переселить в зоопарк», – сказал дедушка. Среди тех, кого мы решили не перемещать, были рамфоринх Рама и эдафозавр Маша, которые настолько привыкли к людям, что им будет трудно привыкнуть на новом месте. К тому же Машу очень любили на телевидении, она снималась в большинстве заставок и рекламных роликов и произносила коронное «Надо!».
Мы не стали переносить в параллельный мир археоптерикса Козявку и ихтиозавра Водолаза. Ихтиозавр благополучно доплыл до Тихого океана, и вскоре легенды о нем обросли небывалыми подробностями.
Но тираннозавра Шпрота, нашего первенца, решено было переселить на Землю-40, хотя нам на это непросто было решиться. Мы знали, что будем скучать по громадному ящеру, который так долго жил в нашей квартире. Но оставлять его в Москве было нельзя. По мере того как Шпрот взрослел и становился крупнее, отношение к нему изменилось. Тираннозавра сочли опасным и непредсказуемым, особенно после того, как он сожрал в зоопарке верблюда.
Как-то мама вышла к завтраку грустной, глаза у нее покраснели.
– Жалко Шпрота! Сегодня по телевизору объявили о постройке нового вольера, чтобы держать его взаперти. Он теперь огорожен забором, сеткой и стеной из пластика, а над ним установят высоковольтные провода.
– Я знал, что к тому шло. Оставлять на свободе десятиметрового тираннозавра не рискнут, – закивал дедушка, открывая банку с майонезом и облизываясь.
– Главное в жизни – свобода! Самое мудрое, что мы можем сделать, чтобы Шпрот не провел всю жизнь как узник, – переселить его в параллельный мир, – сказал папа Фритт.
В тот же день мы решили пойти в зоопарк и попытаться подбросить Шпроту датчик.
Недавно территорию зоопарка закрыли для посещения и оцепили тройным кольцом милиции, а неподалеку стояли пожарные машины и автомобили «Скорой помощи». Многочисленным туристам наблюдать за Шпротом разрешалось из специального укрытия, расположенного на стене главного входа. Укрытие представляло собой бронированный колпак, откуда хорошо был виден прохаживающийся по парку тираннозавр и слышались его рыки. Именно туда мы с Нюсякой и мамой попали, выстояв длинную очередь. Признаюсь, что когда я впервые после перерыва увидел тираннозавра, то был поражен его размерами. Широкая четырехугольная голова ящера возвышалась над стенами зоопарка, и был виден бок с коричневатыми разводами. По движениям и выражению морды я понял, что Шпрот недоволен поднятой вокруг него суетой.
У бронированного стекла, которое должно было защищать от возможного нападения тирекса, стоял лысый экскурсовод и устало, в очередной раз, повторял для вновь прибывших информацию. Он пересказал надоевшие ему сведения о тираннозавре, его росте, весе и аппетите и попросил задавать вопросы.
– Скажите, какие меры безопасности предприняты? – поинтересовался я, чтобы быть в курсе всего.
– Хороший вопрос, мальчик! Не волнуйся, он ведет себя миролюбиво! К нему близко никого не подпускают, а по периметру вокруг зоопарка сооружается временное высоковольтное заграждение. Если тираннозавр попытается порвать провода, его ударит мощным током и он вынужден будет вернуться. Вы, должно быть, слышали, что началось строительство вместительного вольера, из которого ящеру не улизнуть. Кроме того, на крышах ближайших домов дежурят снайперы с дальнобойными ружьями, сила выстрела которых настолько велика, что пробивает лист стали толщиной в пять сантиметров. Если возникнет опасность для кого-либо из людей, снайперы откроют огонь и уничтожат этого гиганта. Академия наук давно хочет получить его чучело для изучения.
– Вот это правильно! – отозвался толстый дядька в свитере. – Держать такое чудовище в Москве очень опасно. Оно может напасть и на нас, и на наших детей. На нее, например! – И толстяк кивнул в сторону Нюсяки, которая показалась ему самым подходящим безобидным маленьким ребенком, который может пострадать от тираннозавра.
– Эй ты, пузан, не показывай на меня! Ни на кого он не нападет! – возмутилась Нюсяка, у которой давно уже дрожали губы.
