Сергей Петрович занял место рядом с водителем. Машеньку и Дашеньку взяли к себе Ван и Виктор.
Машина помчалась на берег пруда. Она так быстро оказалась на месте, что девочки были разочарованы. Им хотелось ещё покататься.
– Потом, потом! – нервно говорил Сергей Петрович. – А сейчас, девчушки милые, показывайте, где вы нашли лист.
Приехал на берег пруда и грузовик с высокой башней. Машину вёл Борис. Он ни за что не соглашался уступить своё место кому-нибудь другому и работал вместе с инженерами чуть ли не круглые сутки.
Девочки нашли то место, где увидели лист возле камышей.
Отсюда и решили начать поиски.
Сергей Петрович так и взлетел на башню. Ван и Виктор остались внизу вместе с девочками.
Сергей Петрович включил аппарат и стал медленно поворачивать антенну. Останавливался, менял наклон и снова медленно поворачивал. Опять останавливался и снова переводил рычажок. Сергей Петрович боялся пропустить необследованным самый малый кусочек лежащего перед ним квадрата и потому работал не торопясь, тщательно, едва сдерживая охватившее его нетерпение. Здесь ли они? Не унесло ли их отсюда куда-либо ещё? Не бродят ли они по берегу, пока их ищут на воде?
Прошло больше часа. Сигналов не поступало. Машина тронулась дальше вдоль берега. Пруд был невелик. Но, для того чтобы «прощупать» его, «просмотреть» весь, требовалось много времени.
Виктор и Ван то смотрели, задрав голову, на вершину башни, то садились на траву, то вскакивали и начинали ходить взад и вперёд. Они отчаянно волновались, сердце то колотилось, то замирало. Скорей, ах, скорей бы!..
А пруд расстилался перед ними безмятежно спокойный. Над водой летали стрекозы. Тоненько пели комары. В траве под ногами трещали кузнечики. Поодаль мирно играли девочки.
Ван то и дело поглядывал на часы. Что это? Может, они остановились? Стрелки двигались так лениво, как будто бы раздумывали: а не отдохнуть ли нам, не постоять ли спокойненько?
Вдруг с башни раздался сдавленный крик:
– Сигнал! Есть сигнал!!!
У Вана подкосились ноги. Виктор бросился к машине.
Он видел, что трое инженеров склонились над аппаратом.
Ему хотелось подняться туда. Посмотреть своими глазами. Но он не смел…
Сергей Петрович поспешно спустился вниз.
– От кувшинки! – коротко бросил он Виктору. – Сигнал от кувшинки… Где банки?
Ван подбежал с банками.
– Совсем близко! – говорил Сергей Петрович. – Вторая справа? – крикнул он наверх товарищам.
Те подтвердили.
Сергей Петрович как был, не сняв даже ботинок, вошёл в воду, держа в руках стеклянную банку. Мальчики пошли за ним.
Пруд был мелкий, но дно илистое. Увязая чуть ли не по пояс в топкой грязи, трое направились к кувшинкам.
Сергей Петрович подошёл первый. Он склонился над цветком и накрыл его стеклянной банкой. Только после этого он вырвал её длинный стебель. На всякий случай сорвали ещё несколько кувшинок. Их положили в другую стеклянную банку.
– Владимир, – крикнул Сергей Петрович, – откуда идут сигналы?
– Прямо из твоих рук! – услышал он взволнованный голос Вады.
Сергей Петрович отошёл от Вана и Виктора и снова попросил проверить.
Сигналы шли от того цветка, который он держал в своих руках. Ошибки быть не могло!
Мокрые, грязные, все трое вошли в машину. К ним присоединились и Кривошеин с Вадой. Ван помог забраться в машину девочкам.
Машина помчалась в лабораторию.
Цветы бережно вынули из банки прямо над плитой. Тотчас же вспыхнули два красных сигнальных глазка.
– Неужели же мы нашли их?.. – бормотал Сергей Петрович. – Не верю! Не поверю, пока не увижу их собственными глазами.
– Сбегать за Марией Николаевной? – предложил Ван.
– Да, да… Нет, постой… Подожди!
В лаборатории воцарилась тишина. Все молча смотрели на цветок. Стукнула входная дверь. Это был Борис. Он осторожно, на цыпочках, точно боясь разбудить кого-то, вошёл в лабораторию. Остановился возле дверей. Никто не оглянулся. Все смотрели на чёрную плиту. Вот в глубине цветка стали заметны две точечки. Они росли, увеличивались… Вот они приняли уже очертания человеческих фигурок.
– Шевелятся… – прошептал Сергей Петрович. – Значит, живы!
И, наконец, они выросли настолько, что были ясно видны два маленьких человечка. Они стояли в цветке, как сказочные андерсеновские дюймовочки…
Мария Николаевна вбежала в лабораторию, когда превращение уже закончилось. Тима обнимал отца. Катя сначала бросилась к Виктору, поискала кого-то глазами, не нашла и стала поочерёдно протягивать руки всем, кто был в лаборатории. Следом за Марией Николаевной появился Ван. Катя с радостным криком бросилась к нему.
Мария Николаевна крепко обхватила шею Тимы, как будто боялась, что он ускользнёт от неё, исчезнет, испарится в воздухе.
– Гадкий, дрянной мальчишка! Как напугал, как напугал… – твердила она.
– Мамочка, мама! – радостно говорил Тима. – Какая ты большая! Я раньше не замечал…
– Я-то большая! А вот когда ты наконец станешь взрослым и перестанешь выкидывать всякие штуки, от которых можно с ума сойти?..
Так же быстро, как разнеслась по Джохору печальная весть об исчезновении Тимы и Кати, облетела посёлок и радостная новость:
– Нашлись! Они нашлись!
На улице, в учреждениях, всюду, где бы люди ни встречались, они только об этом и говорили, радуясь так, словно это были их собственные дети.
В домике Долинских, печальном и тихом в эти последние дни, снова стало оживлённо и весело.
Вся семья сидела на террасе. Мария Николаевна приготовила отличный ужин. Катя и Тима с аппетитом уплетали всё, что им давали, и требовали прибавки.
– Ох, вкусно! – облизывался Тима. – Вот вкуснота! – Он подчищал оставшийся на тарелке мясной соус. – Не то что наши крахмальные булочки, а, ребята?
Тима хитро подмигнул.
Катя и Ван расхохотались. Виктор силился улыбнуться. У него на душе скребли кошки…
За столом сидели долго.
Катя и Тима наперебой рассказывали о своих приключениях, особенно о том, как они испугались, когда Сергей Петрович подошёл к кувшинке, подняв, как показалось тогда путешественникам, огромную волну и заслонив своей рукой солнце.
– Я думала – ну, теперь всё, конец! – возбуждённо говорила Катя.
– Это и был конец… – улыбнулась Мария Николаевна, – конец вашим скитаниям.
– Ну да! Но мы не сразу поняли, в чём дело.
– А потом что вы подумали? – спрашивал Ван.
– Тима догадался посмотреть через уменьшитель. Ну, и всё стало ясно. Невозможно рассказать, как мы были счастливы! Ведь мы хотели лететь на пчеле, понимаете? Нет, неужели это был не сон?!
Катя даже глаза стала протирать.
Мария Николаевна ласково погладила её по голове:
– Сон, девочка, конечно, сон!.. Я тоже как будто сейчас проснулась.
Виктор сидел молча. Он почти ни о чём не спрашивал. Он только переводил взгляд от Тимы к Кате, точно желая ещё и ещё раз убедиться, что они тут, рядом, и не собираются исчезнуть.
Тима, улучив удобную минуту, позвал отца и мать в другую комнату и сказал серьёзно и просто:
