ожидалось. Джап насчитал восемь. Против такого количества соперников у него нет ни единого шанса, даже будь он вооружен. Ну, двоих он бы уложил спокойно; вероятно, что и с тремя бы справился; а может, и с четырьмя. Но их вдвое больше…
Кроме того, он увидел экипаж Хоброу. В экипаже сидела его дочь Мерси. Сам же Хоброу стоял несколько поодаль и разговаривал с охранником.
И тут у Джапа возникла идея. Безумная, следует признать, но выбора у него не было.
Хоброу и стражники, предупрежденные криками толпы, повернулись в сторону Джапа. Несколько охранников уже обнажили оружие и начали двигаться к нему.
Джап рванул что есть мочи. Прямо к экипажу. Стражники, бросившись наперерез, пытались перекрыть ему дорогу. Даже сам Хоброу, поняв намерение Джапа, кинулся бежать.
С бешено колотящимся сердцем Джап достиг экипажа, опередив Хоброу и охранников всего на несколько шагов. Одним махом вспрыгнул на сиденье. Мерси Хоброу завизжала. Джап схватил ее, выдрал из ботинка нож и прижал к девичьему горлу.
Хоброу и стражники как раз добежали до экипажа.
– Назад! – крикнул Джап, глубже погружая нож в бело-розовую плоть трепещущей девушки.
– Отпусти ее! – потребовал Хоброу.
– Еще шаг, и она умрет, – отвечал Джап. Взгляды человека и дворфа скрестились. Джап мысленно взмолился, чтобы Хоброу принял его блеф за чистую монету. Девица, может быть, и не лучший представитель своего вида, да к тому же еще и отпрыск жестокого диктатора, но все же для таких вещей она еще слишком юна – почти ребенок. Если бы Джапу предоставили выбор, он бы предпочел не наносить ей вреда.
– Папочка убьет тебя за это, – пообещала Мерси.
Угроза, исходящая из столь нежных уст, еще больше леденила кровь.
– Закрой рот, – оскалился Джап.
– Чудовище! – завопила она. – Людоед! Бельмо в глазу! Ты…
Он предоставил ей возможность получше ощутить остроту лезвия. Она глотнула ртом воздух и заткнулась.
– Откройте ворота! – приказал Джап. Толпа, остановилась. Воздев оружие, но не шевелясь, граждане и стражники молча смотрели на Джапа. Хоброу сверлил его пронизывающим взглядом.
– Откройте ворота, – повторил Джап.
– В этом нет никакой необходимости, – сказал Хоброу.
– Откройте ворота, и я ее отпущу.
– А какие у меня есть гарантии, что ты это сделаешь?
– Придется поверить на слово.
Выражение лица Хоброу сделалось еще более злобным, а тон голоса – грозным и опасным.
– Неужели ты думаешь, что тебе удастся далеко уйти?
– Это моя проблема. А теперь – или открывайте ворота, или я пущу ей кровь!
Ярость священника нарастала.
– Тронь хоть волосок на голове ребенка…
– Тогда открывайте ворота.
Несколько секунд Хоброу молча кипел. Джап гадал, что для него значит жизнь дочери. Потом святой человек повернулся и жестом отдал приказ охранникам. Они бросились к воротам – снимать поперечный брус, начали тянуть створки на себя.
Для Джапа предстоящее было еще одним моментом истины. Если Росомах за воротами не окажется, шансы уйти равны нулю.
Одной рукой держа поводья, а другой – прижимая нож к горлу Мерси, он вывел экипаж за пределы города.
Никаких признаков Росомах не наблюдалось. Это не слишком встревожило Джапа. Он и не ожидал, что их можно будет так просто увидеть.
Но как только карета выехала на открытое пространство, Росомахи выбрались из высокой травы.
– Слезай, – сказал Джап девице.
Она расширенными глазами смотрела на него.
– Убирайся! – рявкнул он.
Передернув плечами, она выпрыгнула из экипажа и бросилась бежать прямо в распростертые объятия папаши.
Теперь, когда заложницу. освободили, людей больше ничто не сдерживало. Крича и вопя, они волной хлынули из ворот. И только теперь заметили Росомах. Они думали, что им предстоит линчевать дворфа. В их планы вовсе не входило участие в небольшом сражении. Внезапность появления орков, а также ярость, с которой те бросились навстречу людям, существенно поубавили пыл преследователей. Коилла усилила эффект, сбив с башен стрелами пару-тройку часовых. Трое рядовых с луками тоже подбавили толпе перцу.
Ведомая Страйком, дружина гнала людей до самых ворот. Время от времени слышались крики Хоброу, тот визгливо отдавал приказания и грозил скорой расправой.
Страйк вскочил в повозку рядом с Джапом:
– Они возьмут лошадей! Надо удирать!
В повозку вскочила Коилла и еще несколько орков; остальные бегом поспевали за набирающей скорость повозкой.
– Ты взял ее? – спросил Страйк?
Джап улыбнулся во весь рот:
– Я взял ее.
Ответом ему был победный рев Росомах.
Глава 20
В городе царил хаос. Кимбол Хоброу кипел от ярости. Охранники седлали лошадей, другие взбирались на башни, заменяя убитых часовых. Горожане вооружались, готовясь к преследованию. Раненых перевязывали, убитых оттаскивали от ворот. Пожарники таскали воду и заливали пылающую оранжерею. Мерси Хоброу, вся в слезах, дергала отца за плащ и визжала:
– Убей их, папочка! Убей их, убей их!
Хоброу воздел руки со сжатыми кулаками и, перекрывая общий шум, заревел:
– За ними, братья! И пусть Всемогущий ведет вас, пусть Он станет вашим мечом! Найдите их и поразите!
Тяжеловооруженные воины галопом выехали за ворота. К охоте присоединились повозки, нагруженные «мирными гражданами» и щетинящиеся холодным оружием.
К Хоброу подбежал охранник – всклокоченный, с серым лицом.
– Храм! – воскликнул он. – Храм осквернен!
– Осквернен? Как?
– Они унесли реликвию!!!
Лицо проповедника перекосилось от приступа ярости. Он схватил солдата за плащ и с маниакальной силой притянул к себе. Глаза у него сверкали.
– Что они унесли?
Элфрей с лошадьми ждал Росомах в ближайшей роще. Привязанный к седлу Хаскер тоже был там. Его трясло, он то и дело начинал бредить.
Бросив экипаж, орки, не теряя времени даром, оседлали коней и поскакали прочь от города. Тем времени на дороге, ведущей от Троицы, показалось многочисленное ополчение.
Страйк еще раньше принял решение двинуться на запад, к заливу Калипарр. Если они последуют этому плану, то получат крупное преимущество: сначала смогут беспрепятственно скакать по открытой местности, которая ближе к заливу станет пересеченной, так что им будет где укрыться.
Их преследователи были дезорганизованы. Кроме того, они еще не оправились от шока, вызванного внезапным нападением. Но упорства им было не занимать. В течение нескольких часов они, как гончие, следовали за дружиной, лишь изредка теряя ее из виду. Потом ослабевшие и менее энергичные начали
