Страйку, от Страйка к Джапу и обратно.
Вынув палец изо рта, она произнесла:
– Это что? – Она указала на лицо Коиллы. Коилле вопрос не понравился и явно озадачил ее.
Девочка добавила:
– Эти рисунки. У тебя на лице.
– Ах это?… Татуировки! Они показывают звание.
Судя по выражению лица девочки, она ничего не поняла.
– Каждый, кто на них смотрит, сразу понимает, кто здесь главный. – Коилла, увидев возле тропы прутик, наклонилась и подобрала его. Потом опустилась на корточки над пятачком обнаженной земли. – Смотри, я покажу тебе. Наш начальник Страйк. – Указав на капитана прутиком, она нацарапала грубое изображение. – Видишь, на каждой щеке у него вот такие полоски. – Она нацарапала: (( . – Это значит, что он капитан. Босс, если тебе так больше нравится. – Она указала на Джапа. – Это сержант, поэтому на лице у него вот такие отметки. – Она нарисовала: (-) . – Сержанты идут вторыми после капитанов. Я по званию следующая, капрал, и мои отметки выглядят вот так. – Коилла нарисовала: () . – Понятно?
Девочка, зачарованная рисунками, кивнула. Улыбнувшись Коилле, она подобрала прутик и принялась выводить свои собственные бессмысленные узоры.
Солдаты вернулись с водой и пищевыми припасами.
– Припасы скудные, – извинился Страйк, – но просим вас принять, что имеем.
– Это всяко больше того, что у нас было до встречи с вами, – отвечала молодая женщина. – Да благословят вас боги!
Страйк испытал неловкость. В конце концов, до сих пор все его контакты с людьми сводились к тому, чтобы убить как можно большее их число. По его приказу солдаты разошлись среди людей, наделяя каждого его долей.
Страйк, Элфрей и Джап смотрели на солдат, осыпаемых бурными благодарностями, и на Коиллу, которая на четвереньках разговаривала с ребенком.
– Каких только странностей нет в запасе у судьбы, а? – прошептал Джап.
Но молодая женщина услышала его слова.
– Вы находите это странным? Мы тоже. И все же мы не так уж отличаемся от вас… Впрочем, как и от любой другой древней расы. В душе мы все хотим мира и ненавидим войну.
– Орки рождены для войны, – ответил возмущенно Страйк. Однако взгляд, которым она ответила, немного смягчил его. – Но для войны справедливой. Разрушение ради самого разрушения нас совсем не привлекает.
– Моя раса причинила вам много вреда.
Такое признание со стороны человека удивило Страйка, однако он опять же предпочел придержать язык.
Солдат, несший мех с водой, проходил мимо девочки, увлеченной беседой с Коиллой. Ребенок потянулся к нему. Развязав мех, солдат протянул его девочке. Она почти поднесла мех к губам, когда ее лицо странно исказилось. А потом она издала жуткий звук:
– Кха-кха!
Коилла моментально вскочила. И она, и солдат быстро попятились.
К ужасу Страйка, молодая женщина улыбнулась:
– Бедняжка. У нее озноб.
– Озноб?
– Легкий. Через пару дней она поправится. – Женщина положила руку на лоб девочки. – Как будто всего остального было мало. Думаю, скоро мы все это подхватим.
– А этот… озноб… – произнесла Коилла. – Болезнь?
– Болезнь? Наверное, да. Но всего лишь…
– По коням! – рявкнул Страйк. – Все! Солдаты, побросав мехи с водой и еду, кинулись к лошадям.
Все люди опешили.
– Не понимаю, – сказала молодая женщина. – Что случилось? У ребенка всего лишь простуда.
Страйк опасался, что отряд набросится на людей и поубивает их. Задерживаться не стоило.
– Нам пора. Прошу прощения. Желаю вам… всего хорошего.
Повернувшись, он направился к коню.
– Подождите! – взволнованно крикнула она ему вслед. – Подождите! Я не…
Проигнорировав ее зов, он выкрикнул приказ и повел отряд за собой.
Они ускакали галопом, оставив совершенно остолбеневших людей стоять на дороге и смотреть им вслед.
На скаку Джап произнес:
– Мы были на волосок…
– Это лишь подтверждает тот факт, что людям доверять нельзя, – отвечал Элфрей. – Ни Уни, ни Поли – никому.
Хороший Уни – мертвый Уни!…
Само собой зрелище погруженных в окровавленную канаву трупов Уни в какой-то мере удовлетворяло потребности Дженнесты. Однако сейчас она испытывала смешанные чувства.
Дженнеста намеревалась использовать кровавое содержимое водоема как средство для прозрения. В разгаре конфликта прозрение показало себя особенно эффективным. Если знаешь расположение врага, получаешь преимущество. Проблема заключалась в том, что как только она начала смотреть в этот «магический кристалл», как на его поверхности появилась чопорная физиономия Адпар.
Слава богам, что по крайней мере нет самодовольной рожи Санары.
Дженнеста в течение нескольких секунд терпела поток неискренних и пустых приветствий, потом прервала его.
– Сейчас не самое подходящее время для болтовни, – оскалилась она.
– О, дорогая, – отвечал образ Адпар, – а я думала, тебе будет интересно узнать кое-какие новости об объявленных вне закона орках, вокруг которых такой шум.
В голове Дженнесты забили дробь барабаны тревоги. Она изобразила притворное равнодушие.
– Объявленные вне закона орки? Что еще за орки?
– Ты, может быть, хорошо врешь своим подчиненным, но меня тебе не надуть. А посему перестань изображать из себя маленькую девочку, меня от этого тошнит. Мы обе знаем, о чем я.
– Предположим, я знаю. Но что о них может быть известно тебе?
– Только то, что в их руках теперь и вторая реликвия.
– Что?
– Или ты опять представления не имеешь, о чем речь?
– Откуда тебе это известно?
– У меня свои источники.
– Если ты имеешь какое-то отношение к…
– И к чему же именно я имею отношение?
– Не пытайся нарушить мои планы, Адпар.
– А, так у тебя есть планы?… Послушай-ка, так в конце концов и вправду недолго заинтересоваться.
– Держись подальше от всего этого, Адпар! Если ты только попытаешься…
– Мэм! – позвал кто-то.
Дженнеста, кипя от ярости, что ее прервали, подняла глаза. В нескольких шагах от нее стоял генерал Мерсадион. Вид у него был, как у ребенка, который пришел сообщить, что обкакался.
– В чем дело? – спросила она. Словно стегнула его.
– Вы велели мне сообщить, когда мы будем готовы…
– Да, да! Я сейчас иду!
Он смиренно попятился.
Дженнеста опять обратилась к гримасничающему образу Адпар.
