Этой картине предшествует трехминутная музыкальная увертюра. Ее тревожное, бурное начало, характеризующее старт космоплана, переходит в плавное звучание космического полета. По окончании увертюры перед зрителями возникает комфортабельная кабина космического корабля конструкции начала двадцать первого века. Из кабины есть выходы в несколько отсеков. Один из них ведет в космическую оранжерею. В момент поднятия занавеса в кабине находятся Вадим и Федя. Они одеты в легкие, удобные костюмы космонавтов. Сложная автоматическая аппаратура космоплана приведена в действие: мигают и зажигаются разноцветные лампочки, по шкалам бегут светящиеся строчки цифр и формул.
ВАДИМ (продолжая беседу). Химия - это один из четырех «китов» современной науки. Она давно вышла из «младенческого возраста». Раньше она была экспериментальной, а сейчас химики проникают в «мир первовещества», раскрывают механизм химических реакций.
ФЕДЯ. Не удивительно! Они вооружены самым мощным оружием - математикой! Нельзя открывать новые вещества и материалы случайно, их свойства заранее рассчитываются.
ВАДИМ. Кто с этим спорит.
ФЕДЯ (продолжая мысль). Прежде чем начать серию экспериментов, химики знают, какова цель исследований.
ВАДИМ. Мой отец - химик, и он всегда говорит, что а его работе главное - безукоризненно логичный математический расчет.
ФЕДЯ. Космические исследования немыслимы без механики.
ВАДИМ. Да. Небесная механика - это, так сказать, «космический отдел математики». Я думаю, что математика - это второй из четырех «китов», на которых держится вся современная наука.
ФЕДЯ. Это уж точно...
ВАДИМ. Какое сегодня число?
ФЕДЯ. Восьмое августа.
ВАДИМ. Вторую неделю летим.
ФЕДЯ (вздохнув). Да-а.. Летим...
ВАДИМ. Чего так тяжело вздыхаешь?
ФЕДЯ. Так просто. Вздохнулось...
Из «оранжерейного» отсека появляется Наташа. Она тоже в костюме космонавта. За ее спиной на какое-то время становится видна «зеленая кладовая» космоплана. В руках у Наташи несколько свежих помидоров.
НАТАША. Братцы! Помидоры начинают созревать! Первый урожай!
ВАДИМ. А как там огурчики?
НАТАША. Маленькие еще. Не все сразу. Сегодня попробуем космические помидоры. Ребята, вам не жарко?
ВАДИМ. Нет, а что?
НАТАША. Мне как-то не по себе...
ФЕДЯ. В оранжерее засиделась. Какая там температура?
НАТАША. Не посмотрела.
ВАДИМ. У нас в кабине плюс двадцать по Цельсию. Нормально. Может, ты простудилась? Смотри, Наташка, перезаразишь нас космическим гриппом.
НАТАША. Я вообще не простужаюсь. Наверное, просто так... немного понервничала.
ФЕДЯ. У тебя-то какая причина нервничать?
НАТАША. Так... кое-что вспомнила.
ВАДИМ. Что именно? Поделись!
НАТАША. Про своего Марсика. Как про него подумаю, так меня сразу в жар бросает. Просто не понимаю, как я забыла сказать маме, чтобы она отдала его дедушке на воспитание. Все-таки щенку всего три месяца. За ним нужен особый уход.
ФЕДЯ. А за твоим дедушкой не нужен уход?
НАТАША. Ничего. Он у меня старой закалки, как Герман Степанович! Как вы думаете, мы бы могли Марсика взять с собой? Жалко, мы не спросили! Вдруг нам разрешили бы? Ведь летали же когда-то в космос Лайка и другие.
ВАДИМ. Это было бы смешно: первый пес на Марсе! И к тому же Марсик! Там ведь наверняка нет ни собак, ни кошек!
ФЕДЯ (мрачно). Откуда ты знаешь? Может, уже развелись!
ВАДИМ. А зачем они там? Мышей и крыс там нету, а марсиане - народ мирный
и честный, что им друг от Друга сторожить?
НАТАША. Совсем не обязательно держать собаку только как сторожа. Собака вообще друг человека. А кошек тоже многие держат в доме не из-за мышей и крыс, а как средство против одиночества.
ФЕДЯ (неожиданно) Какую вы ерунду мелете! Послушал бы сейчас Герман Степанович ваши разговорчики, он бы сделал выводы. Серьезные, образованные люди, а болтаете бог знает что! (Наташе.) Может, записать твои переживания в бортовой журнал? Сейчас как раз время записывать.
НАТАША (обиженным тоном). Можешь записать.
ФЕДЯ. Записываю. (Записывает.) «8 августа 2001 года. 13.00 по московскому времени. Бортовая аппаратура работает нормально. Наташа Печатникова почувствовала легкое недомогание. Приведенные доводы: «Воспоминание о трехмесячном щенке системы...» (Наташе.) Какой системы?
НАТАША. Не системы, а породы эрдельтерьер!
ФЕДЯ (записывает) «...системы «эрдельтерьер» по кличке Марсик, оставленном ею на произвол судьбы». Записал.
НАТАША. Прочитал бы эту запись Герман Степанович, он бы сделал вывод, что космотурист Федор Дружинин тоже почувствовал легкое недомогание в области умственных способностей. Здесь! (Стучит себе пальцем по лбу.) Ну, ладно, кормить мне все равно вас придется, небось, проголодались? Уже время обедать!
ВАДИМ. Да, товарищ стюардесса-космодресса. Кормите!
Наташа достает продукты. Подает каждому специальный подносик с отделениями, в которых размещены тюбики с концентратами пищевых продуктов.
Все садятся на свои места, располагаются в удобных креслах и едят. По радио звучит известная песня шестидесятых годов: «На пыльных дорогах далеких планет останутся наши следы».
ВТОРАЯ ЧАСТЬ
