– Это старая история, – сказал наконец Синяев. – Она началась задолго до нашего с вами рождения. Случилось так, что корабль, на котором летели мои будущие родители, попал в аварию. Взрыв инвертора, как обычно.
– Все-таки инвертора?
– Да. Их вынесло на другой край Галактики, очень далеко от солнечной системы. Они не были космонавтами и не знали никаких координат: ни Земли, ни места катастрофы, ни района, где очутились. Звездных карт при них не было. Да и вообще ничего не было, кроме аварийной капсулы. Положение казалось вполне безнадежным. Но их спасли.
– Каким образом?
– Неподалеку случайно оказался один звездолет, – объяснил Синяев.
– Вот, вот. Об этом я и говорил. Одна случайность, вторая…
– Это был корабль, принадлежавший Кругу, – продолжал Синяев. – Удача получилась взаимной, Кругу повезло тоже. Ведь разумных существ, похожих на нас с вами, не так много в Галактике. Во всяком случае, Круг пока не включает миров, заселенных ими.
– А Земля?
– По-видимому, она пока еще тоже вне Круга.
– Пока?
– Разумеется, – сказал Синяев. – Круг постоянно расширяется. Но космическая активность Земли, вероятно, не так высока. Она пересеклась с Кругом только в тот раз, чисто случайно.
– Опять случайно! Кстати, что такое этот ваш Круг? – поинтересовался Николай Бабич. – Объясните же наконец. Объединение цивилизаций вроде ефремовского Великого Кольца? Или какая-нибудь развитая сверхцивилизация?
Синяев отрицательно покачал головой.
– Нет. Круг – это надцивилизация, самая могущественная в Галактике. Сверхцивилизаций и объединений не существует.
– Пускай надцивилизация, – охотно согласился Николай Бабич. – Разве дело в названии? Где она расположена?
– Думаете, я смогу ответить на этот вопрос? Где располагается космос? Откуда идет реликтовое излучение? Куда расширяется вселенная?..
– Вы хотите сказать…
– Да, – кивнул Синяев. – Круг не имеет какой-то определенной дислокации. Все точки Круга равны. У него нет ни центра, ни периферии. Он как бы растворен в цивилизациях Галактики и не может без них существовать. И далеко не каждая цивилизация подозревает о его существовании.
– А какой тогда смысл вы вкладываете в выражение «корабль, принадлежащий Кругу»?
– Самый обычный. Если я, например, возьму где-нибудь корабль и куда-нибудь полечу – это и будет корабль Круга. «Земляника», когда вы меня спасли, превратилась в звездолет Круга. Когда мы шли к кораблю Маб, наш катер был катером Круга. А потом сам корабль Маб стал кораблем Круга, и вы входили в его экипаж.
– Вот как?
– Да. Если даже вы когда-нибудь вернетесь на Землю, вы уже никогда не выйдете за пределы Круга.
– Вы думаете, вам удастся заставить меня поступать вразрез моим убеждениям?
– При чем здесь я? – сказал Синяев. – И никто не собирается вас заставлять. Все гораздо проще. На каждом круге два направления. Вы всегда будете делать только свое, нужное вам. Но одновременно это будет полезно Кругу. Круг достаточно велик для такого пересечения интересов.
– Ну это мы еще поглядим, насколько он у вас велик, – сказал Николай Бабич. – Неужели он присутствует действительно на всех планетах Млечного Пути?
– Нет, конечно. В основном Круг интересуют миры, ведущие активную космическую деятельность. Или миры, приступающие к ней. Чаще всего включение планеты в Круг происходит стихийно, но не всегда. Дилавэр, например, очень долго находился под наблюдением. Без Круга космическая эра началась бы здесь еще очень и очень не скоро. Прогрессу в этой области весьма помогло спасение моих родителей. Вы сами видели, что здешние жители напоминают землян. Они почти как люди. Поэтому спасение моих предков обернулось для Круга большой удачей.
– И что же? – спросил Николай Бабич, хотя разговор перестал ему нравиться. – Дело успешно закончилось?
– Нет, операция началась сравнительно недавно, – объяснил Синяев. – Должен был родиться я, должен был вырасти и окрепнуть, пройти необходимую подготовку. Дилавэр – очень ценная планета. Миллиард лет назад здесь была крупная база цивилизации Маб. Двойного назначения: и наземная и космическая. Но она была заброшена. Космическую станцию, правда, частично восстанавливали до нас, а вот на поверхности пришлось поработать мне. Ни мать, ни отец, естественно, не были специалистами по технике Маб. А специалистов, похожих, скажем, на Квиллу, вряд ли кто-нибудь пустил на поверхность.
– Я опять не понимаю, – пожаловался Николай Бабич. – Вы говорите, вас готовили. Вас готовили специалисты Круга. Но где это происходило? Ведь у Круга, как вы говорите, нет собственных планет?..
– Точно. Меня готовили на Кноссе. Там, откуда Фантом. И готовили меня местные эксперты по технике Маб, не имеющие к Кругу никакого отношения. Так, во всяком случае, они думали… Именно Кносский корабль спас в свое время моих родителей.
– А где они сейчас, ваши отец и мать?
– Их давно нет в живых, – сказал, помолчав, Синяев.
– И вы никогда не были на Земле?
– Нет.
– И никогда не видели других землян?
– Никогда.
– И так легко ушли с «Земляники»?
– Почему же легко? – сказал Синяев. – Но что делать, здесь я нужнее. Так я считал. И люди здесь, в общем, ничем не хуже. Но теперь… Вы же знаете, планете угрожает опасность.
– И что вы будете делать?
– Скорее всего ничего.
– Почему?
– Вероятно, борьба бесполезна. Поэтому рекомендовано отсюда уйти.
– Рекомендовано?
– Да. А что вам не нравится?
– Мне нравится все. Только…
– Почему вы замолчали? Говорите.
– Только там, в оранжереях, – сказал Николай Бабич. – я вам завидовал. Я думал… Думал, что вы самый свободный человек во вселенной…
Здесь их разговор прервался, потому что они вышли за двери шлюза. Крыша над площадкой – если она была – оставалась невидимой, и казалось, что они стоят в пустоте, лицом к лицу с космосом, только непонятно, чем дышат. Под ними громоздилась планета, задрапированная облаками. На площадке уже стояли оба зубастых страшилища и бесплотное существо, похожее сейчас на древнегреческого титана. Потом оно раскрутило над головой лассо, сделанное из толстой белой веревки, и метнул его в направлении облаков. Конец веревки скоро скрылся из виду, и сама она, уменьшаясь в диаметре, стала наконец тоньше самой тонкой паучьей нити. Одно из страшилищ пристегнуло к паутинке несколько одинаковых овальных колец. Вокруг него возникла прозрачная серебристая оболочка, похожая на пузырь воздуха вокруг водяного паука. Не выпуская кольца из трехпалых ладоней, оно оттолкнулось ногой от края площадки и исчезло внизу. За ним последовало второе страшилище. Потом Синяев рассказал Николаю Бабичу, как пользоваться переправой, и он тоже полетел вниз. А потом, уже под облаками, ему вдруг показалось, что это сон.
Он остановился, любуясь ландшафтом. Безмолвные снеговые пики парили в воздухе над горизонтом. Между ними и Николаем Бабичем синела яма ущелья. Сквозь толстый воздушный слой оттуда просвечивала зелень.
