сюжет в фантастических романах. Так что скорей бы в Дверь эту каменную войти и…
Неожиданная мысль его остановила: а что если еще кто-то попал во Флелан? С их-то стороны двери по-прежнему открыты. Или раньше кто-то попадал. Лютый, помнится, упоминал, что сивернее перевала (уже местными терминами изъясняться стал!) находится Финляндия. Откуда в этом мире Финляндия? Не может же быть звуковое совпадение… Или может?
Вопрос настолько заинтересовал его, что он обратился к Уту, чтобы немедленно выяснить этот вопрос.
– Слушай, а вот южнее… или как там у вас? Юджиновее от камня, ну, где вы нас нашли с Сергеем… Лютый сказал, есть Финляндия. Там кто живет?
Обрадованный передышкой Чакша, со стоном сел прямо на дорогу. Остальные нерешительно топтались. Безмолвно приняв руководство Влада, они как в военном отряде ждали команды, что можно отдохнуть, а ее не поступало.
– Никто, – пробасил хоббит.
– Как так? Страна есть, а жителей нет?
– Были когда-то, – неохотно пояснил Асуэл, – но исчезли. Теперь там пустынное место. Развалины. Никто не селится. Проклятое место.
– В каком смысле проклятое? – уточнил Влад.
– Нежилое, – так же непонятно вступил хоббит. – Нельзя там жить. Ясно?
– Ясно, – рассердился Влад. – Дело ясное, что дело темное. Хотел бы я посмотреть на эту Финляндию… – пробормотав последнюю фразу себе под нос, он продолжил путь.
– Не спеши, успеешь, – промямлил ему вслед Чакша, тяжело поднимаясь.
Чем дальше они продвигались, тем осторожнее Влад шел. Вскоре приказал всем сохранять тишину. Серому так пришлось зуботычину дать, чтобы заткнулся. Причем и Асуэл одобрил эти воспитательные меры, потому что парень зубоскальством всех достал.
Перемещались с оглядкой, чтобы не влететь в какую-нибудь западню. Это в простых пещерах можно идти, как захочется, а вот в рукотворных, надо любого камешка бояться. А по всему выходило, что место, по которому они идут, не совсем природного происхождения. Тут явно кто-то приложил руку. Внезапно Влад прижался к стене и выключил фонарик, предупредив:
– Замерли!
Донеслось лишь сопение. Мент разозлился на Тораста: неужели нельзя тише дышать? Когда оглянулся, увидел, что сопит вовсе не урукхай, а Серый. Тораст, как настоящий воин стоял не дыша.
– Что там? – шепотом полюбопытствовал Асуэл. Хорошо отвлек, а то бы еще раз подзатыльник отвесил воришке, а от пустой головы звон пошел бы по всей пещере.
– Черт его знает, – откликнулся мент. – Видел свет. Исчез, как только я фонарик выключил. Они немного подождали.
– Это наверняка гномы, – Асуэл втолковывал возле уха – единственный кто дотягивался до него в их команде.
– Но они почему-то прячутся. Значит, хотят сделать какую-то пакость.
– Или испугались, – не согласился эльф.
– Идем дальше?
– Другого выхода нет.
– Оставайтесь здесь. Я посмотрю, что происходит, – Влад сделал осторожный шаг в полной темноте. Немного погодя еще и еще. Кой черт он так скрывается? Все равно в темноте не видит, так лучше воспользоваться фонариком. Он быстро нажал на кнопку и… луч ткнулся в кожаный жилет. А в следующую секунду его сбили с ног.
Битва четвертая
Раныд, поединок сильных.
Усталость и безысходное равнодушие не покинули Мар-ди. Ему хотелось лишь одного: покинуть Раныд. Все равно как: живым или мертвым. Но к безысходности добавилась небольшая нотка удовлетворения. Свою роль он выполнил: в мир Ланселота вошли. Ареопагит наверняка узнал, где прячется неуловимый Управитель. Теперь важно поскорее все закончить.
Ланселот не разговаривал с ним. Казалось, он прекрасно чувствует состояние диригенса. Мар-ди тоже чувствовал тревожную угрозу, будто с одной стороны Ланселот обещает ему все доступные кары, когда победит. С другой стороны беспокоится: а вдруг выиграет Мар-ди? Наступала решающая битва. Ему нужно вести рыцарей вперед.
Мар-ди вскинул ладони к зару. Попытался вскинуть. Вперед пошла его мощь, поле творения, слабенькое, дрожащее, он все никак не мог направить силу на зар. Да и желтые бриллианты он не видел – лишь слепящий свет. А когда теряешь зрение, как можно победить? Ланселот напрасно тревожится – диригенс ему уже не соперник. Мар-ди попытался протянуть руку. Кажется, свет изменился: вместо слепяще-белого – мягкое голубое сияние. Но как он поведет рыцарей? Хотя бы поле ему обязательно надо рассмотреть. Он попытался найти тьму над заром. Может, когда глаза его успокоятся от блеска, зрение прояснится?
Устало повертев головой, нашел место, где глаза испытывали не такую сильную резь, и взмолился. Он не назвал Имя Того, Кому молился. Всей душой просил об одном: зрение. Он готов проиграть, готов умереть. Ему нужно видеть, куда он перемещает рыцарей…
Молитву и на этот раз услышали. Слепящая пелена рассеялась. И хотя зеленое поле по-прежнему было в тумане, он смог различить выпавший зар – Джут се. Потом он дал команду белым воинам двигаться вперед.
19 июня (3 Синего), где-то внутри Аксельской гряды
Темнота помогла нападающим. На Земле Влад бы решил, что у них есть приборы ночного видения. Во Флелане все намного проще: гномы видели в темноте, а в его команде никто такой способностью не обладал. Когда дикая головная боль вернула Влада в сознание, их по-прежнему окружала темнота. Но руки туго связали сзади. На ногах тоже почувствовал веревки. Кляп только в рот не засунули. Он попытался пошевелиться и, не выдержав, застонал. Казалось, голова расколется пополам. Вероятно, этого и добивались – стукнули от души. На лоб менту сползла теплая струйка крови. Рядом кто-то заворочался, послышался шепот Асуэла:
– Алдияр, ты ранен? – Влад не сразу сообразил, что к нему обращаются, называя его эльфийским именем.
– Голова. Только. Кажется, – чужим, хриплым голосом откликнулся он и попытался сесть. От боли в глазах заплясали радужные круги, но он закусил губу и, преодолевая слабость, из последних сил не позволяя себе потерять сознание, все-таки сел. Почувствовал за спиной чье-то плечо – поддерживают его, чтобы не упал. Спасибо, конечно, но…
– Торасту распороли бок, – докладывал Асуэл. – У меня задели плечо, у Ута руку. Только ты и Сергей не сопротивлялись, поэтому вам дали по затылку. Но Чакша давно пришел в себя.
Да, с ними не церемонились. Это тебе не вежливые до оскомины эльфы. Теперь есть с чем сравнить. Влад продолжал тяжело и часто дышать. Так несколько облегчалась боль. Еще помогала ненависть. От желания разорвать нападавших голыми руками, кровь переполнял адреналин. Он тоже снижал порог
