покореженного металла, шипящей и дымящей, как бьющийся в предсмертных судорогах мифологический дракон.
Направив в эту груду автомат, Джейсон заливал ее свинцом, пока «стен» не выбросил последнюю гильзу. Раскалившееся дуло обожгло ладонь.
Он вставил второй магазин и сделал шаг ближе, но почувствовал на плече тяжелую руку Эдриана.
— Остынь, приятель. Не стоит тратить на них патроны. Они нам могут еще пригодиться. Давай-ка трогать, пока еще можем.
Друг был прав, и Джейсон, признавая логику его слов, отступил. Будь его воля, он позаботился бы о том, чтобы живых здесь не осталось. В таких делах рисковать нельзя, потому что выживший никогда не оценит сделанного тобой подарка.
Глава 29
Поскольку дорога оказалась полностью блокированной, пришлось разворачиваться, выбирать альтернативный маршрут и мчаться всю ночь, чтобы посадить протестующую Клэр на рейс до Эдинбурга через Рим и Лондон. Хочешь или не хочешь, отправляйся на пару недель к внукам.
Джейсон был так же рад присутствию и поддержке друга, как и Эдриан — возможности тряхнуть стариной. Сельской жизни, незатейливой и потенциально более долгой, недоставало возбуждения, этого сильнейшего наркотика, отвыкнуть от которого полностью Грэм после ухода из САС так и не смог. Что делать с Марией, мужчины не знали, а каждая попытка решить этот вопрос неизменно натыкалась на ее упрямый отказ последовать примеру Клэр и отойти в сторону. К тому же от нее зависело знакомство с доктором Каллиджини и перевод вопросов, которые хотел задать Джейсон.
Договорились только об одном: пара будет привлекать меньше внимания, чем одна женщина и трое мужчин. Эдриан первым отправился в Турин, Джейсон и Мария планировали последовать за ним днем позже.
День они провели на Коста Смеральда, северо-восточном побережье Сардинии. «Самая модная и дорогая часть острова», — сообщила доктор Бергенгетти. Узкая береговая линия делилась на сотни небольших отрезков пляжа, к каждому из которых прилагался один или несколько отелей. Многие стояли так близко друг к другу, что полюбоваться «морским видом» можно было, лишь вытянув или выгнув шею и заглянув в узкую щелочку между домами. Пляж, вода, декор в стиле «Холидей-Инн» — все напоминало юг Флориды, разве что чуть неряшливее, безвкуснее и пошлее. Главное отличие заключалось в том, что даже самые главные отели Солнечного штата побледнели бы, узнав о ценах, соперничавших с французской Ривьерой.
В бикини, купленном в одном из дорогущих бутиков отеля, Мария притягивала как откровенно восхищенные, так и скрытные взгляды мужчин, чьи полнощекие супруги и крикливые дети также напоминали Флориду. Растянувшись на шезлонге, откуда он мог наблюдать за единственной ведущей от отеля к пляжу дорожкой, Джейсон смотрел, как она загорает.
Из всех загорающих только он один был в рубашке. И, наверное, только у него одного за поясом шортов притаился пистолет.
Ближе к вечеру Мария надела другой шарф от «Эрме», золотисто-коричневый с лошадиными головами, хлыстами, уздечками и прочими конюшенными принадлежностями, названия которых Джейсон не знал. Как эта вещица пережила последние дни и, главное, где, он не мог даже представить.
Завязав два узла вокруг шеи, женщина повернулась к нему — завязать два других на спине.
— Видишь, получается блузка без спины.
Он сотни раз делал это для Лорин.
— Ловко.
Она обернулась еще до того, как он закончил.
— Ты даже не удивился. Может быть, раньше такое делал для кого-то, а?
— Может быть.
Она начала что-то говорить, потом остановилась и вдруг прижалась к нему, как щенок, ищущий тепла у матери.
— Мне холодно. Давай вернемся.
Он предпочел бы остаться. Ее волосы приятно щекотали ему нос, и от кожи шел сладковатый, мускусный запах. Он уже поднял руку, чтобы обнять ее, но в последний момент остановился. Не то сейчас время. У него свои дела, у нее свои. Он вспомнил, как поползли вверх брови у администратора отеля, когда Мария, она же миссис Раггер из Тампы штата Флорида, потребовала
Джейсон заметил, что любое отступление от нормы привлекает внимание и потенциально опасно. Мария в ответ заявила, что одна постель на двоих потенциально еще опаснее.
Спорить с женщиной бесполезно: даже явная победа означает лишь, что схватка еще не закончена. Эту истину Питерс постиг давно. К тому же им предстояло провести вместе всего одну ночь. Самое большее, две.
Джейсон поднялся с шезлонга со смешанным чувством разочарования от того, что романтический миг оказался так недолог, и облегчения от того, что этот миг все же ускользнул.
Пока они шли через холл с обоями, демонстрировавшими голубые и розовые раковины, доктор Бергенгетти беспрерывно говорила, хотя раньше многословием не отличалась.
Перед дверью он остановился и осмотрел ручку.
— Ищешь отпечатки?
Джейсон покачал головой и поднялся.
— Нет. Когда мы уходили, я положил волосок между дверью и рамой. И сейчас он на месте.
Мария кивнула.
— Понятно. Если бы кто-то заходил…
— Мы бы об этом узнали. — Питерс толкнул дверь и вошел.
Женщина осталась в коридоре.
— Так ты думаешь…
— Осторожность не помешает.
Она переступила порог и закрыла за собой дверь.
— По-моему, эти шпионские игры немного затянулись. Вчера, когда те люди начали в нас стрелять, я подумала…
Губы ее задрожали, по щеке скатилась слезинка, а уже в следующий момент она закрыла лицо руками и зарыдала навзрыд.
— Я такая… слабая. Иногда сама себя ненавижу. Но все эти убийства, вся эта жестокость…
Джейсон машинально обнял ее и попытался найти слова утешения, но в конце концов пробормотал лишь банальное:
— Все будет хорошо… все будет хорошо.
Она отстранилась и посмотрела на него сердито.
— Не будет! Вы и эти… люди! — Последнее слово прозвучало как проклятие. — Вы же не успокоитесь, пока не уничтожите друг друга, и горе тому, кто окажется между вами. И все ради чего? Показать, кто круче?
Питерса так и подмывало напомнить, что противодействие тем, кто насаждает свои взгляды
