журнальчике говорится об исходе из Преисподней перед схождением в Аид.
Не столько движимый любопытством, сколько стремясь завязать разговор, Джейсон спросил:
— Но зачем везти эти этиленовые камни в Штаты? Только для того, чтобы поджечь пару самовоспламеняющихся кустов? Разве не легче просто пронести бомбу на конференцию?
Русский нахмурился.
— В этом-то вся штука. Представьте реакцию ваших соотечественников, когда обнаружится, что у вашего президента и других разорителей планеты перерезано горло, а истинные друзья Земли живы. Ножи потом спрячут в специальные тайники, где они и будут лежать, пока не понадобятся снова. Никто ни о чем не догадается. Оружия нет, посторонних не было, никто не приходил и не уходил. Истинные защитники планеты сочтут это чудом — несчастная Земля сама расправляется с осквернителями.
«Поистине демонстрация безумства», — подумал Джейсон.
— Но зачем убивать президента? Он ведь согласился освободить вас и ваших радикальных сторонников от судебного преследования за совершенные преступления.
Еглов сплюнул.
— Не ему говорить о прощении. Это право имеет одна только Земля. Принимать прощение от величайшего разорителя природных ресурсов, которые принадлежат всем? Нет. — Он снова сплюнул. — Пока существует ваша страна и другие индустриальные демократии, мира не будет. Не будет, пока они не расплатятся за свои грехи и не оставят в покое землю.
«Снова средневековье», — подумал Питерс.
Вести разговор с тем, кто отделывается одними лишь лозунгами, невозможно. Но и прерывать дискуссию нельзя — важно отвлечь противника от мысли об убийстве. «Интересно, — подумал Джейсон, — что предпринял бы Еглов, узнав, что информация о теракте уже передана в Вашингтон?»
— Вы уверены, что ваши люди и сами не уснут на конференции?
Еглов самодовольно ухмыльнулся, явно гордясь своей изобретательностью.
— У них будут при себе медицинские кислородные баки.
Питерс собирался сказать что-нибудь, но услышал, как в кухне бежит вода.
— Разве генератор не отключен?
— Воду не генератор подает, — объяснил Грэм. — На холме артезианский колодец, и вода идет по трубе за счет силы тяжести.
Из кухни пришла Мария с подносом, на котором лежали хлеб, мясо и сыр. Она поставила поднос на стол и вернулась за водой.
— Будете?
Еглов нахмурился.
— Есть мясо, питаться за счет умерщвленных животных? — Он скривился. — Нет.
Джейсон поднялся и медленно подошел к столу. Бергенгетти продолжала в том же духе, словно трое русских были приглашенными гостями, а не похитителями.
— Тогда, может быть, сыр? Скоро здесь будет полиция, и тогда поесть уже не удастся.
Что она такое говорит? Хочет погибнуть поскорее? Джейсон переглянулся с Эдрианом.
— Полиция? — издевательски ухмыльнулся Еглов. — Не изображайте из себя дурочку.
Она пожала плечами.
— Не хотите — не верьте, от этого ничего не меняется. У нас здесь встреча с ними.
В следующую секунду русский вскочил, шагнул к ней и с силой хлестнул по лицу. Мария отшатнулась и едва не упала. Джейсон метнулся было ей на помощь, но наткнулся на дуло автомата.
— Идиотка! — рявкнул Еглов. — Думаешь, я поддамся на такой детский трюк? Полиции достанутся только ваши трупы.
Доктор утерла разбитые губы.
— Идиотка или нет, а они уже едут.
Она в упор посмотрела на Питерса.
Что она хочет сказать? На что намекает? Он не знал, но понимал, что это как-то связано с кухней.
И тут до него дошло. Вулканолог, Мария знакома с газами. И не только с этиленом. Похоже…
Джейсон едва заметно кивнул Эдриану.
— Она права, Еглов. Полицейские вот-вот будут здесь.
Озадаченное выражение на лице шотландца сменилось понимающим. Он осторожно поднялся, подошел к камину, возле которого стоял столик с подносом, и, не глядя на Джейсона, приложил палец к виску. Жест означал примерно следующее:
В следующую секунду на кухне раздался взрыв и вслед за ним звуки, напоминавшие выстрелы.
— Сюда! — крикнула Мария. — Мы здесь!
Двое автоматчиков словно по команде повернулись в сторону предполагаемого противника.
Отвлеклись они не более чем на секунду, но и этого оказалось вполне достаточно.
Отклонившись назад, Грэм вскинул руки и схватил висевший на стене палаш. Все произошло так быстро, что отразившийся от закаленной стали свет промелькнул над головой горца сверкающей дугой. Ближний к нему русский развернул автомат, но тяжелый и острый как бритва клинок уже отсек плечо от туловища. Рука с оружием глухо стукнулась о пол в бьющей гейзером крови.
Одновременно Джейсон поднырнул под ствол второго «АК-47» и плечом отбросил ствол вверх. Короткая очередь ушла в потолок. Джейсон ухватился одной рукой за дуло, а второй нанес удар противнику в горло.
Намеренно или случайно, русский оступился и отпрянул назад, а Джейсон оказался прямо перед направленным ему в грудь автоматом.
От смерти его отделяли доли секунды.
Но вместо того, чтобы стрелять, русский как-то странно дернул плечами и закатил глаза, словно пытаясь посмотреть себе в затылок. Колени его подогнулись, он начал оседать, а потом рухнул лицом вниз. Из-под ключицы торчала рукоятка ножа. Бледная как смерть Мария, зажав ладонью рот, таращилась на лежащего.
— Боже… Боже мой… я убила человека…
Она отвернулась и шагнула в сторону. Ее вырвало.
Джейсон попытался успокоить ее, но Мария отстранилась от протянутой руки и только повторяла:
— Боже… Боже… я убила человека…
— Что будем делать с ним? — спросил Эдриан, приставив острие палаша к животу Еглова. — Я бы с удовольствием порезал его, как селедку.
— Делайте, что хотите, — ухмыльнулся Еглов. — До русской полиции вам в любом случае далеко.
— Отпускать его смысла нет, — сказал Джейсон.
Еглов бесстрашно посмотрел на него.
— Предлагаю сделку. Моей организации нужны такие люди, как вы.
Питерс покачал головой.
— Конечно. Ложиться спать, зная, что проснешься с ножом в спине, — удовольствие небольшое. Нет, спасибо. Я в такие игры не играю.
Еглов прищурился, отчего глаза его превратились в щелочки.
— Вы — дураки, если думаете, что убьете меня и вам это сойдет с рук. В моем распоряжении целая армия верных последователей.
Самоуверенность этого безумца начала уже раздражать.
— Вот мы и посмотрим, насколько они крепки в вере. — Эдриан указал на залитый кровью пол. — Интересно, как ты объяснишь полиции вот это.
— Ваш капитализм развалится, а мое дело будет жить вечно.
Джейсон понял, что не может больше слушать это все. Красная волна гнева захлестнула его.
За Лорин.
