— Константинов крест, — пробормотал он.
— А правдоподобности этому добавляет папирус из Кесарии, — сказал Гуцман. — Сон сбывается, Ридли. Если твой Манифест — подлинный, то мы уже буквально слышим исходящий из этих находок голос Елены Августы.
Глаза Баннистера загорелись охотничьим азартом.
— Скажи, Оскар, а где нашли этот корабль? — многозначительно спросил он.
— Его нашли неподалеку от деревни Писсури, у южного берега Кипра. Вполне возможно, что судно, на котором был описываемый в Манифесте груз, тоже где-то неподалеку, а? — предположил Гуцман. — Вот это был бы дар небес, а, Ридли?
— Точно, — ответил археолог. В его голове бешено пролетали мысли. — Это было бы величайшее открытие всех времен и народов.
— Ну, пока что мы забегаем вперед. Сначала я должен сам проверить Манифест и выяснить, подлинный ли он. Скажи своему другу в Лондоне, что я заплачу за него сто тысяч фунтов. Но сначала мне нужен результат радиоуглеродного анализа и возможность лично его проверить.
— Сто тысяч фунтов? — ахнул Баннистер. Теперь настала его очередь изумляться.
— Да, и ни пенса больше. — Опытный коллекционер похлопал Баннистера по плечу. — Спасибо, Ридли, что пришел ко мне первому. Думаю, перед нами открываются отличные перспективы.
Баннистеру оставалось лишь разочарованно кивнуть по дороге к двери. Когда он уже спустился вниз на лифте, Гуцман вернулся обратно в комнату и подошел к Альфару.
— Запомнил наш разговор? — спросил Толстяк.
— Да, мистер Оскар, слово в слово, — ответил араб с сильным акцентом. — Но не понимаю, почему бы вам просто не купить этот Манифест?
— Все очень просто, Альфар. Я абсолютно уверен, что Манифест у самого Баннистера, а не у какого- то там лондонского торговца. Он пытается меня круто надуть, и у него даже могло бы получиться.
— Тогда зачем вы рассказали ему о ваших римских предметах коллекции?
— Чтобы заронить семя сомнения в его голову. Сам видишь, у него талант совершать открытия. Он ушел отсюда, расстроившись, что не смог продать мне Манифест, но ошеломленный открывающейся перспективой. Как и я сам, если предположить, что описанные в Манифесте предметы существуют. Уверен, что его самомнение подвигнет его на многое. Он немедленно примется за их поиски. Может, это и игра впустую, но почему бы не попробовать? Баннистер умен и удачлив. Если эти предметы можно найти, то он именно тот человек, который это сделает. Почему бы не позволить ему найти их для нас?
— Вы умнейший человек, мистер Оскар. Но как вы сможете контролировать Баннистера?
— Свяжись с Заккаром. Скажи, что у меня для него несложная работа, слежка. Я хорошо заплачу, как всегда.
— Он сообщил, что по возможности не хотел бы в ближайшие несколько месяцев появляться в Израиле.
— Жареным запахло, да? — с усмешкой спросил Гуцман. — Без разницы. Скажи, чтоб не беспокоился, работа не в Израиле. Свои денежки он заработает на Кипре.
55
Попытавшись открыть глаза, Хамет вздрогнул от яркого люминесцентного света. Но это было ничто по сравнению со жгучей болью в затылке. Снова заставив себя поднять веки, он попытался понять, где находится. Ответ был прост: лежа на спине, глядя в потолок, на лампы.
— Капитан, как вы? — послышался знакомый голос старшего помощника.
— Как будто паровозом переехали, — ответил Хамет, поднимая голову, чтобы оглядеться.
Когда туман перед глазами рассеялся, он понял, что лежит на столе в кают-компании, а под головой у него стопка тряпочных салфеток в качестве подушки. Вокруг стояли члены экипажа, на их лицах были страх и озабоченность. Внезапно осознав свою ответственность за них даже в такой ситуации, капитан оперся на локти и сполз со стола. Старший помощник помог ему дойти до стула и опуститься на него. Преодолев приступ тошноты, он посмотрел на заместителя и благодарно кивнул.
Только теперь капитан заметил, что у старшего помощника голова перевязана тряпкой, пропитавшейся кровью, а его лицо куда бледнее обычного.
— Боялся, что тебя убили, — сказал Хамет.
— Потерял некоторое количество крови, но ничего, справлюсь. О тебе мы больше беспокоились, ты был без сознания всю ночь.
Капитан глянул в ближайший иллюминатор и понял, что в него светят лучи восходящего солнца. И двигатель молчит, понял он. Судя по всему, судно где-то пришвартовано. Посмотрев на переборку, он увидел сидящих по обе стороны двери мужчин в черном с автоматическими винтовками, лежащими на коленях. Они смотрели на него угрожающе.
— Как они попали на борт? — тихо спросил Хамет.
— Не знаю, — ответил помощник. — Должно быть, на небольшой лодке с грузового судна. Прежде чем мы успели что-то понять, на мостике уже была группа вооруженных людей.
— Успел подать сигнал тревоги?
Помощник помрачнел и покачал головой.
— Нет.
Хамет оглядел членов экипажа и заметил, что не хватает третьего офицера.
— А где кок? — спросил он.
— Его отвели на мостик на рассвете. Судя по всему, они хотят, чтобы он вел судно.
Спустя недолгое время дверь в переборке распахнулась настежь и вооруженный мужчина грубо втолкнул внутрь кока. Молодой парень подошел к Хамету. У него на скуле красовался огромный синяк.
— Рад, что вы в порядке, капитан, — сказал он.
— Что можешь рассказать? — спросил Хамет.
— Командир, они заставили меня вести судно под прицелом винтовки. Мы шли всю ночь курсом на север, следом за черным грузовым судном под названием «Оттоманская Звезда». Перед рассветом вместе с ним причалили к пирсу в небольшой бухте. Мы в турецких водах, милях в десяти севернее Дарданелл.
— Нет догадок, кто эти люди?
— Нет, командир. Они разговаривают по-турецки, но не выдвигают никаких требований. Не могу представить, зачем кому-то похищать водоналивной танкер, да еще пустой?
Хамет молча кивнул. Его занимала та же самая мысль.
Команду израильского танкера держали на судне еще двадцать четыре часа, отпуская членов экипажа только в гальюн. Хамет несколько раз пытался задавать охранникам вопросы, но ответом было лишь наставленное на него дуло винтовки. Весь день и всю ночь они слышали голоса рабочих и звуки работающих механизмов с верхней палубы. Тайком глянув в иллюминатор, Хамет увидел, что кран перегружает какие-то ящики с грузового судна на танкер.
Ближе к вечеру их увели с судна. Для этого пришло подкрепление охранников. Их вывели на пирс и заставили помогать при погрузке. Идя по пирсу, Хамет с ужасом увидел, что сделали с его судном. Захватчики вырезали в носовой части палубы две огромные дыры, а два передних бака для воды, каждый емкостью по шестьсот тонн, вскрыли, как консервные банки. Капитан разглядел, что ящики, которые грузили с другого судна, сейчас стояли рядами вдоль переборок, вокруг баков.
— Эти идиоты решили переделать танкер в сухогруз, — выругался он.
Их отвели на берег.
Настроение капитана стало еще хуже, когда их завели в южный от каменного дома склад и заставили переносить небольшие ящики с пластитом из контейнера с маркировкой американской армии. На танкере им приказали складывать ящики в один из вскрытых баков. Хамет заглянул в ящики, стоявшие рядом с баками. Внутри них были двадцатипятикилограммовые мешки с надписью АСДТ.
