Пока Ковач спорил с Председателем, один из его людей едва заметными жестами убедил стоящих у окон женщин лечь ничком на пол, чтобы обеспечить Линкольну зону свободного огня.
На мостике послышался лишь тихий звон, когда пуля прошила небьющееся стекло. А вот звук, когда она вошла Ковачу между плеч, был уже совсем другим, мало похожим на нежный звон, — это было скорее глуховатое чвяканье разрушающейся органической ткани. Кровь фонтаном брызнула у него из груди, прежде чем серб отлетел футов на пять, — слишком сильной оставалась энергия выпущенной Линкольном из снайперской винтовки пули.
— Сомневались на мой счет? — улыбнулся Хуан Линде.
— Мне следовало бы вспомнить о Линке, — ответила она с довольно дерзкой усмешкой. Судя по всему, самообладание вернулось к ней. — Полагаю, это его работа.
— А кому еще по силам такой выстрел?
— Ну, и как дела? — осведомился Макс.
— Поздравьте Линка. Цель поражена, так и передайте. И с Линдой все в порядке.
Хуан вытащил наушник и переключил рацию на громкоговорящий режим, чтобы все слышали.
— Привет, Макс, — сказала она.
— Как твои делишки, дорогуша?
— Да все ничего, кроме этого мерзкого холода. Продрогла как собака.
Марка выпустили из капитанского кабинета и срезали пластиковые путы с запястий и лодыжек. С улыбкой до ушей он пожал руку Хуану.
— Я тут подумал, — продолжал Макс. — Вам, ребятки, следовало бы сходить вниз и проверить прачечную. Думаю, вы живо разберетесь с тем, как они хотели выпустить на волю вирус.
ЭПИЛОГ
Прошли считаные недели после катастрофы на острове Эос, когда старость все-таки добралась до Лайделла Купера. Десятки лет и миллионы долларов потратил он на попытки оттянуть неизбежное, использовав все средства — от пластической хирургии до нелегальной трансплантации органов. Только вот подвело его не тело — изощренный ум дал сбой. Дело всей его жизни потерпело крах, и Купер пребывал в состоянии шока.
Они еще летели по направлению к Турции, когда его дочь Хайди взяла бразды правления в свои руки. Она велела пилоту изменить полетный план и взять курс на Цюрих. Там Хайди опустошила несколько банковских счетов респонсивистского движения и перевела деньги в акции, приобретенные липовой компанией, зарегистрированной на нее же. Хайди понимала, что теперь власти будут стремиться арестовать всех высокопоставленных членов организации, и единственный шанс для нее остаться на свободе — залечь где-нибудь на дно вместе с сестрой.
Купер хотел отправиться с ними, но Хайди сказала, что ему нужно доделать кое-какие дела в Штатах, а на доктора Адама Дженнера, ярого противника респонсивизма, никогда не падет и тени подозрения. Так что пришлось ему вернуться домой, чтобы опустошить в Лос-Анджелесе банковские ячейки, о которых еще не пронюхало ФБР.
Все, что он так тщательно строил, рухнуло как карточный домик.
Греческие власти ликвидировали лагерь респонсивисгов в Коринфе, и по всему миру правительства закрывали респон- сивистские клиники. Хотя в средствах массовой информации ни словом не упоминалось о заговоре с целью стерилизовать полпланеты, повсюду возбуждались антикоррупционные дела, вызвавшие немалый резонанс. Знаменитости вроде Донны Скай отвернулись от респонсивизма, утверждая, что им промывали мозги, чтобы заставить финансово поддерживать движение.
Буквально за пару недель все, чего добился Купер, растаяло как дым. Он закрыл проект «Доктор Дженнер», с воодушевлением рассказывая другим психологам, снимавшим кабинеты по соседству, что теперь со спокойной душой может уйти на покой, тогда как эта самая душа в действительности испытывала страшные муки. Он срочно выставил на продажу дом, дав брокеру указание принять первое же предложение.
Вместо славы великого Лайделла Купера, спасителя обновленного мира, ему пришлось довольствоваться ролью никому не нужного отставного психолога Адама Дженнера.
Накануне вылета в Бразилию, которая славится тем, что практически никогда не выдает преступников в США, Купер вернулся в свой дом, чтобы забрать кое-что из личных вещей. Скрюченным артритом рукам не под силу управляться с ключом, и он привычно набрал код на крупной клавиатуре элек тронного замка.
Купер миновал фойе и направился к кабинету. Там его уже ждали. В полной растерянности Купер уставился на человека, вторгшегося в его дом.
— Доктор Дженнер?
— Да, а кто вы? Что вам нужно?
— Недавно я заплатил кучу денег, чтобы вы помогли моему другу.
— Я отошел от дел. Все кончено, прошу вас, уходите.
— И как же вы себя чувствуете? — поинтересовался незнакомец. — Респонсивизма больше нет. Вы победили. Впору праздновать.
Купер не мог заставить себя ответить — две его личности боролись между собой, он уже не понимал, как реагировать.
— А знаете что? — продолжал мужчина. — Мне кажется, не очень-то вы рады. Более того, по-моему, вы кое-что скрываете. И это кое-что многих удивило бы.
Купер понял, что сейчас произойдет. Он тяжело опустился на кушетку, его искусственно омоложенное лицо побелело.
— Даже если бы мне не удалось подслушать вашу похвальбу перед Ковачом на Эосе, я бы все равно вас вычислил. Никто, кроме вас, не мог выдать нас в Риме. Сначала мы грешили на Кайла, думали, вы навесили на него маячок или он смог позвонить — но нет. Он и понятия-то не имел, куда его привезли, а потому и Ковачу ничего не мог сообщить.
Теперь, когда скрывать было больше нечего, Купер выпрямился на кушетке.
— Верно, это я позвонил, вызвал Ковача в Рим и сообщил ему, где нас искать. Я сделал это сразу, как только нас оставили одних. Так это вы стоите за нападением на Эос?
Незнакомец кивнул.
— А еще мы обнаружили вирус на «Золотых небесах» и в прачечных сорока девяти других кораблей. Все пятьдесят контейнеров теперь находятся в хранилище четвертого уровня защиты в Мэриленде.
— Как вы не понимаете? Мир перенаселен. Я мог спасти человечество!
Незнакомец рассмеялся:
— Да вы вспомните, сколько раз за последние пару сотен лет мир стоял на пороге гибели? В 80-е говорили, что вот-вот закончится продовольствие, в 90-е грозили истощением запасов нефти, обещали, что к 2000-му население перешагнет рубеж в десять миллиардов… И все это оказалось враньем. Черт, да в 1900-м собирались закрыть Нью-йоркское патентное бюро — мол, все, что можно было изобрести, уже изобрели. Открою вам маленький секрет: будущее предсказать нельзя.
— Неправда, я знаю, что будет. Любой, у кого есть хоть половина мозга, согласится со мной. Через пятьдесят лет цивилизация будет сметена волной насилия. Наступит анархия библейского масштаба!
— Забавно, что вы говорите об этом. — Мужчина достал из- за спины пистолет. — Мне всегда нравилась библейская справедливость. Око за око и все такое.
— Вы не можете меня убить. Арестуйте меня. Судите.
— И предоставить трибуну для пропаганды ваших идей?
— Прошу вас!
Пистолет коротко тявкнул. Купер почувствовал укол в шею, дернул рукой, но артритная клешня лишь захватила воздух.
