Часть II
Пещера света
10
Они переночевали в гостевых номерах на авиабазе Эндрюс. На следующее утро после душа и завтрака их перебросили на военный аэродром в Рейносе, штат Техас[21] , где предоставили все необходимое для спуска в пещеру: акваланги, готовые к употреблению индивидуальные наборы питания (ИНП), запасные фонари, гидрокостюмы – самое лучшее из того, что могут предложить перспективные разработки и что можно купить на государственные деньги.
В восемь вечера в полной темноте реактивный конвертоплан «Оспри» перебросил команду на юг. Безлунной ночью (чистой воды везение, как заметил Боуман) они высадились на просеке в миле от входа в Куэва-де-Луз.
Боуман отвел их к границе леса. Конвертоплан взлетел, издавая шума не больше, чем работающий вхолостую двигатель автобуса, и без единого огня за десять секунд исчез в черном небе, оставив группу в высокогорной глуши на юге Мексики. Ближайшее поселение – деревня куикатеков – лежало в двадцати милях.
Каждый нес за спиной тяжелый рюкзак. Вооружен был только Боуман – «ЗИГ-Зауэр» в набедренной кобуре, массивный дайверский нож в ножнах, закрепленных на внутренней стороне левой голени, и странная, футуристического вида винтовка с укороченным стволом и барабанным магазином, как у пистолета-пулемета Томпсона, облегченным трубчатым прикладом и пистолетной рукояткой. Во время полета Халли спросила, винтовка это или пулемет.
– Ни то ни другое, – ответил Боуман. – Здесь используются десятимиллиметровые СН-снаряды.
– Что такое СН?
– Самонаводящиеся. Наводишь лазер на объект, стреляешь, снаряд находит цель. Пули разрывные, типа ОВОТ – один выстрел, один труп. Как маленькие гранаты. – Он внимательно посмотрел на Халли. – Любите оружие?
– Мой отец – офицер. А я выросла на ферме. Попадаю в летящую птицу. Не отказалась бы пострелять из этой штуки.
Он попытался скрыть улыбку.
– Может, когда-нибудь и представится случай.
Сейчас у границы леса Боуман поправил огромный рюкзак и шепотом сказал:
– Итак, внимание! Я изучил эту местность по спутниковым снимкам, у меня на дисплее ПНВ[22] есть путевые точки GPS до входа в пещеру. Поэтому я веду. Остальные следуют в том порядке, как договаривались. Главное – соблюдать тишину. Мексиканская армия патрулирует днем, ночью верховодят наркодельцы. Как среагируют индейцы – только богу известно. Ни единого звука, слова, кашля! Нам это может стоить жизни. За мной!
Вверх от северо-восточной точки просеки вела тропинка. Боуман шел впереди, за ним Аргуэльо, Халли, Канер и Хейт. Через четверть мили тропинка исчезла, и теперь даже с приборами ночного видения идти стало трудно. На высоте четырех тысяч футов в тропическом горном лесу высокая температура и влажность вкупе с обильными ежегодными осадками благоприятствуют росту огромных дубов и сосен, которые высятся гигантскими колоннами над лесной подстилкой, заросшей невероятных размеров папоротниками. Но самое неприятное – обжигающий кустарник
Халли думала, что Боуман возьмет стремительный темп, но ошиблась. Продвигались они, можно сказать, не спеша. Несмотря на груз почти в сорок фунтов, она легко могла бы общаться с остальными. В отличие от запыхавшегося Аргуэльо. Какими бы замечательными ни были приборы ночного видения, отличить гладкий оголенный корень от, скажем, вышедшей на охоту ямкоголовой гадюки в них невозможно, поэтому каждый шаг требовал внимания. К тому же нужно не напороться лицом на
Разумеется, ее тревожили мысли о суперпещере, но больше она боялась за людей. Если Лэйтроп прав, все, кроме Аргуэльо, провели достаточно времени на глубине, чтобы как следует отработать навыки. Поэтому Халли переживала вовсе не о том, насколько они опытны. Глубина и темнота угнетают разум; у нее на глазах за несколько суток сильные мужчины отнюдь не робкого десятка превращались в дрожащие от страха развалины…
Она налетела на внезапно остановившегося Аргуэльо. Послышалась чья-то речь – непонятные слова, голос, похожий на шорох ветвей на ветру.
Впереди в зеленом свете ПНВ Халли разглядела фигуру человека, перегородившего им дорогу. Рядом – собака с красными, как огонь, глазами. Человек весьма пожилой, среднего роста, с испещренным морщинами лицом, в свободно болтающейся на тощем теле рубахе и брюках. Сандалии, судя по всему, из автомобильных покрышек. С левого боку – мачете в кожаных ножнах, привязанных потрепанной веревкой к поясу. На левом плече – поношенный кожаный мешок.
Старик вновь что-то сказал.
Боуман посмотрел на Аргуэльо и слегка повернулся – так, чтобы незнакомцу не было видно его правый бок. Правая рука великана непринужденно и как бы случайно повисла на уровне «ЗИГ-Зауэра».
Аргуэльо на секунду задумался.
– Простите. Очень старый диалект. Он спросил: мы здесь, чтобы бороться с наркоторговцами?
– Скажите, нет.
Аргуэльо перевел, и старик заговорил снова.
– Говорит, жаль. Спрашивает: мы пришли убивать федералов?
– Скажите, что и не за этим.
Аргуэльо перевел, и старик ответил, уставившись на Халли.
– Говорит, тоже жаль. Говорит, длинная – то есть высокая – женщина очень красивая. Даже в смешных очках.
Халли удивилась, как он ее вообще разглядел.
– Спросите, есть ли поблизости нарки или федералы.
– Говорит, они повсюду. Называет их… нецензурным словом. Связано с выделительной функцией организма.
– Нарков или федералов?
– По-моему, и тех и других.
– Спросите, как он без фонаря ходит безлунной ночью по зарослям
Старик выслушал, усмехнулся, ответил. Аргуэльо перевел:
– Говорит, если знаешь дорогу, темноты не существует. А с
– Подружился? Спросите… а впрочем, не надо.
