красной окраски – слои сернистого железа чередовались здесь со слоями известкового шпата. В воздухе висел густой желто-зеленый туман, рассеивающий лучи фонарей и внизу собирающийся так плотно, что было не видно ступней.
Спустя еще пять минут Халли остановилась, остальные подошли к ней.
– Святая Мария, Матерь Божья! – Маска не смогла скрыть ужаса в голосе Аргуэльо.
– Добро пожаловать в «Кислотную ванну». – Халли посветила фонариком спереди и сзади. – Чистая серная кислота промышленного качества.
Свет отразился от подземного озера, наполненного похожей на керосин жидкостью, блестящей и маслянистой. В воздухе не наблюдалось достаточно большого движения, чтобы поднять волну, однако озеро жило своей жизнью, медленно и непрерывно изменяя переливчатый цвет поверхности. Пар над жидкостью собирался в желтые туманные лоскуты.
– Без дыхательных аппаратов смерть наступила бы через пять секунд.
Халли подняла камень и забросила достаточно далеко, чтобы не брызнуло ни одной капли. При соприкосновении камня с поверхностью озера послышалось недолгое бурление, сопровождаемое звуком, напоминающим сильный разряд статического электричества. И всё. Озеро моментально сожрало камень.
Боуман подошел ближе к краю и посветил своим более мощным фонарем.
– Напрямик не пройти. Значит, надо двигать в обход. Верно?
– Да.
Халли повела их направо по берегу кислотного озера к отвесной стене. На высоте двух футов от пола по стене шел уступ не более двенадцати дюймов шириной, как на фасадах старинных городских зданий.
– Часть стены обвалилась, оставив этот уступ. По нему мы дойдем по кругу до дальнего берега озера. Другого пути нет.
– Сколько идти? – спросил Боуман.
– Около тысячи футов. Уступ не широкий, зато ровный на всем своем протяжении. Вспомните траверс в скалолазании.
– Я не такой опытный скалолаз, как вы. – В голосе Аргуэльо хоть и слышалась напряженность, паники не было. – Как лучше всего это сделать?
– Старайтесь, чтобы как можно больше площади подошвы соприкасалось с поверхностью. Руки держите на высоте плеч. Никогда не меняйте положение двух рук одновременно. Левой рукой находим опору, цепляемся, затем следует правая. Потом левая нога, за ней – правая. Не делаем слишком больших шагов. Здесь без равновесия никуда.
– С нашими рюкзаками будет нелегко, – заметил Аргуэльо.
– Выполнимо. Мы уже делали это раньше. Подтяните лямки и поясные ремни, насколько возможно.
– Почему бы не использовать «гекконово снаряжение»? – спросил Канер.
– Атмосфера здесь токсичная, влага на скалах – тоже. Это может повредить снаряжение. А без него мы не выберемся из пещеры. Пойдем в обычных скалолазных перчатках.
– Понимаю.
– У меня вопрос, – вмешался Аргуэльо.
– Задавайте.
– Если кислота растворила камень, который вы туда бросили, почему она не разъедает дно?
– Хороший вопрос. Кислота легче воды, поэтому она собирается на поверхности защищающего дно водного слоя – его называют линзой. – Халли посмотрела на Боумана. – Как пойдем? В каком порядке, я имею в виду.
– Я поведу. За мной вы, Эл и Рафаэль.
Боуман встал на уступ, нашел опоры для обеих рук. Постоял немного, проверяя равновесие, затем начал горизонтальное движение вдоль уступа, быстро и уверенно переставляя руки и ноги, в плавном ритме опытного скалолаза.
Дождавшись, когда он отойдет на пятьдесят футов, Халли вскарабкалась на уступ. Стоя на нем, было трудно не потерять пространственную ориентацию. Тело плотно прижалось к стене. Рюкзак особо не мешал, но уступ был настолько узок, что приходилось откидывать голову назад, чтобы посмотреть в другую сторону.
– Давайте держать дистанцию! – крикнула она. Если кто-нибудь сорвется, так он хотя бы не утянет за собой соседа.
Халли пошла влево, перемещая поочередно ноги и нащупывая руками зацепки, то и дело опуская взгляд на маслянистую поверхность озера в двух футах от своих ступней.
Через какое-то время она остановилась немного передохнуть, и увидела, как взбирается на уступ Эл Канер.
Впрочем, тут ничего не поделаешь… Халли продолжила путь. Левая рука, правая, левая нога, правая. Через несколько минут движения стали почти автоматическими, а это, по опыту Халли, представляло большую опасность.
Она прошла примерно триста футов, когда вдруг поняла, что не видит ни Боумана впереди, ни Канера сзади. Боуман двигался быстрее, Канер – медленнее, а стена в этом месте стала выгнутой, ограничивая обзор с обеих сторон. Впрочем, Боуман мог позаботиться о себе сам. Ее больше всего беспокоил Аргуэльо, однако его судьба от нее не зависела.
Миновав большую часть пути, Халли ощутила спазмы в икрах, пятки задергались вверх и вниз, как иглы швейной машины. По опыту она знала: вот-вот начнутся судороги и икроножные мышцы скрутит болезненными узлами. Женщина остановилась, осторожно напрягла одну ногу, подтянула носок в направлении колена и сделала несколько глубоких вдохов и выдохов, чтобы дать мышцам время на восстановление.
В это мгновение ее мозг, так усердно работавший над преодолением препятствия, вдруг переключился и перенес ее к Боуману. Следующее, о чем она подумала, была мысль о том,
Боль в мышцах успокоилась, и Халли вновь сосредоточилась на стене. Теперь она шла медленнее, стараясь как можно размереннее чередовать захваты и перемещение. Спустя некоторое время она наконец поймала ритм, двигаясь как в медленном танце, когда руки и ноги сами принимают нужное решение. Изгиб стены стал круче, и теперь в поле зрения осталось еще меньше уступа впереди и сзади.
Продолжая движение, Халли почти срослась с поверхностью – такая тесная связь известна только скалолазам и слепым. Медленно скользя ладонями по стене, она ощупывала каждую трещину, щель и выпуклость. Крошечные сколы размером не больше медиатора казались огромными под гиперчувствительными кончиками ее пальцев.
Икры вновь словно охватил огонь, когда в свете фонаря она вдруг увидела, что поверхность под ногами пошла вниз. Халли осторожно перемещалась, пока чуть дальше наклон не позволил ей сойти с уступа. От усталости подогнулись колени. Боуман мгновенно подхватил ее и поставил на ноги. Некоторое время они стояли в обнимку, разделенные дыхательными аппаратами, глядя в разные стороны, чтобы не ослепить друг друга светом фонарей. Халли нечасто ощущала себя маленькой в присутствии мужчины.
– Так хорошо? – Маска хоть и искажала его голос, но не скрывала озабоченности.
– Да. А тебе?
Халли притянула его ближе. Проклятые аппараты… все равно что обниматься, удерживая между собой два чемодана. И все же лучше, чем ничего.
– Да.
– Боуман?
– А?
– Что мы делаем?
