– Ты так ничего не поняла?
– Что поняла?
– Это от тебя. – Стилвелл указала на нее перевязанной рукой.
– Что?
– Что-то от тебя, Халли. Ты передала это мне, и теперь я выздоравливаю.
– Искусственное дыхание…
Халли вспомнила вкус крови вперемешку со слюной. Вздымающуюся грудную клетку Стилвелл.
– Больше неоткуда.
– Какое искусственное дыхание? – спросил врач.
– Вчера ночью у меня была остановка сердца. Халли случайно оказалась здесь. Сделала искусственное дыхание. Скорее всего, что-то передалось от нее ко мне.
– Как?.. – Халли все еще пыталась понять. Она опустила глаза на перевязанную ладонь и вспомнила о случившемся в зале с «лунным молоком».
Неужели такое возможно? Вещество синтезировалось в ее собственной иммунной системе? Изменило биохимический состав?
– Не понимаю.
– Я тоже. Но знаешь, о чем я попрошу тебя, девочка? Подойди-ка сюда, дай мне обнять тебя покрепче.
Именно это Халли и сделала. Затем повернулась к ошеломленному врачу, все еще стоявшему рядом с открытым ртом.
– Меня зовут Халли Лиланд. Я микробиолог УПРБ, управления перспективных исследований и разработок в сфере биозащиты, центр по контролю и профилактике заболеваний. Вам следует немедленно позвонить директору, доктору Дону Барнарду. – Она назвала номер телефона по памяти. – Воспользуйтесь любой линией закрытой связи. Если нужно, звоните по линии экстренной связи госпиталя с министерством внутренней безопасности. Свяжитесь с доктором Барнардом немедленно! Ясно?
Командный тон Халли привел изумленного врача в чувство.
– Да, конечно. Только… что ему сказать?
– Скажите, что ему срочно нужна моя кровь. Много моей крови.
52
– Я знаю, что это такое – быть девушкой вампира. – Халли сидела в кровати, бледная, но без признаков инфицирования АКБ. – Хорошо, что человеческий организм способен восстанавливать пинту крови в день.
Барнард часто ее навещал. После того как стало известно о выздоровлении Леноры Стилвелл, у Халли уже взяли четыре пинты крови, по одной в сутки с перерывами в день-другой.
– Как ты себя чувствуешь?
– Иногда голова кружится. Сплю больше обычного. В остальном – порядок. Как продвигается работа?
– Задействованы все государственные лаборатории, в которых есть необходимое оборудование, и крупные фармацевтические компании. Доставлено около ста тысяч доз. А поскольку это собственность государства, доступ к геному имеют все компании.
– Значит, никто на этом не наживется.
– Да. Как твоя мама? Ты с ней говорила?
– Она наконец-то успокоилась. И Мэри, и мои братья тоже. Я не выходила на связь, и они чувствовали, что происходит что-то неладное. Только не знали, что именно.
– Они приедут тебя навестить?
– Собирались. Я попросила их оставаться на месте, пока меня не выпишут.
– Ты думала о том, что мы обсуждали?
– О лаборатории? Да. Я буду рада вернуться и очень ценю твое предложение, Дон. Что-нибудь выяснилось о произошедшем в Мексике?
– Мы установили личности тех двоих, что первые взяли тебя в плен.
– Правда? Кто они?
– Брант Ли Катан и Джеймс Дэвид Стайкс. Катан – бывший армейский спецназовец, уволен с военной службы за недостойное поведение. Занимался пытками пленников в Ираке. Стайкс служил в спецназе ВМС, уволился с положительной характеристикой. Оба работали на частную охранную компанию «Глобал форс мультиплайер».
– «ГМФ»? Боже… Они обеспечивают безопасность высокопоставленных лиц в Ираке и Афганистане?
– Именно. Мы подозреваем, что перед ними стояла задача убить всю группу, в том числе Эла Канера, и забрать «лунное молоко». О ценности вещества им было неизвестно.
– Значит, Канера надули. И за всем этим стоит «ГМФ»?
– Нет. – Барнард нахмурился, вздохнул. – Кто был главным действующим лицом, мы пока точно не знаем. Зато нам известно, кто еще в этом участвовал.
– Кто же?
– Натан Рейтор.
– Рейтор? – ахнула Халли. – Министр здравоохранения?
– Именно.
– Зачем Рейтору ввязываться в такое? И в чем заключалась его роль?
– Сначала отвечу на второй вопрос. По нашим данным, он замешан в истории с гибелью Дэвида Лэйтропа.
Халли покачала головой.
– Почему?
– Перед тем как стать министром, Рейтор был президентом и генеральным директором «Биохима».
– Корпорации практически одного уровня с «Джонсон и Джонсон» и «Мерк».
– Да. Самые крупные в «Большой фарме». Мы почти уверены, что он участвовал в попытке доставить «лунное молоко» непосредственно в «Биохим». Если бы вся ваша команда погибла, мы бы предположили, что миссия провалилась. «Биохим» тем временем создавал бы новые средства против АКБ, а возможно, и против других бактерий с множественной лекарственной резистентностью. И получал непомерные барыши. Капиталы Рейтора увеличились бы в сотни раз, если не больше.
– Его посадят?
– Как ни жаль, по всей видимости, нет. Доказательства убедительные, однако его участие косвенное. А самое главное, уголовное дело в отношении члена кабинета министров – особенно если учесть, что О’Нил лично пригласил его на работу, – станет для президента катастрофой.
– И что же будет с Рейтором?
– Насколько мне известно, ему было приказано подать заявление об отставке. Что он вчера и сделал. Якобы по состоянию здоровья. Или по семейным обстоятельствам.
– Да уж. Что об этом говорят?
– СМИ гудят вовсю – пока, к следующей неделе забудут. Хотя всем и так ясно: официальная причина его увольнения – бред собачий. Скорее всего, подумают, что он просто не сумел быстро среагировать на проблему с АКБ. Свои же решат, что он кое-кого вывел из терпения, – в этом Рейтор весьма поднаторел.
– А что узнали об Эле Канере?
– Здесь сложнее. Он пользовался какой-то мудреной компьютерной программой, и нам удалось отследить связи до Украины, дальше контакты теряются. Оказывается, у него был тайный счет в банке на Кайманах, но пока вы спускались в пещеру, счет закрыли, сняв предварительно все деньги. Очевидно, тот,
