сражаться на нашей стороне?
Златорукий не ответил. Он внимательно смотрел на хижину.
— Нас уже ждут, — шепнул он. — Вот только почему огонь в печи не горит?
Глаза Бешеного расширились от предвкушения боя.
— Ух ты! Хочешь сказать, что там притаились разбойники?
Боиндил не понимал, как друг мог заметить засаду. Ветер дул от хижины, на снегу не было следов, а в царившей вокруг тишине любой шорох привлек бы внимание. Положившись на опыт Тунгдила, закаленный в бою, Бешеный хотел было схватиться за молот, но Златорукий остановил.
— Кто знает, сколько их. Сделаем вид, что ничего не заметили. Пускай думают, что добыча сама идет им в руки, — предложил он.
— Понимаю. Если у них арбалеты, они могут подстрелить нас, — согласился Боиндил, делая вид, что просто проверял застежку на седле. — Надеюсь, в хижине полно разбойников! Ух, это будет здорово!
— Только не для того, кто поджидает нас. — Тунгдил погладил бефуна по шее. — Спорим?
— Тут не поспоришь, книгочей. — Бешеный ухмыльнулся.
Глава 7
Два столь непохожих гнома подъехали к хижине. Домик казался заброшенным.
Боиндил до сих пор не понимал, почему Златорукий решил, что кто-то устроил здесь засаду. Посмотрев вперед, Бешеный нетерпеливо поерзал в седле.
От входа их отделяло всего тридцать шагов, а никто так и не показался.
— Ты уверен, книгочей? — спросил Боиндил, делая вид, что рассказывает анекдот. Своим притворным смехом он хотел обмануть разбойников.
Повернувшись к другу, гном увидел, что у того на доспехе вспыхнуло две руны.
Лицо Тунгдила расплылось в улыбке.
— Сейчас начнется. Будь готов.
— А что, если это просто безобидные путники?
— Которые сидят в холоде? И не выходили наружу уже несколько дней? — возразил Златорукий.
— Они… — начал Боиндил, но осекся. У него не было разумных объяснений.
Животные остановились в паре шагов от хижины, гномы спешились.
— Что теперь? — осведомился Бешеный, привязывая пони к железному кольцу перед дверью. Узел гном затянул некрепко, чтобы в любой момент можно было развязать. — Ломим внутрь?
— Нет, — решительно качнул головой Тунгдил, обнажая Кровопийцу. — Нужно постучать. — Он язвительно указал на боек молота. — Вот этим.
— Отлично! Начинаем! — Боиндил оставил трубку у входа, чтобы не повредить в бою, достал любимое оружие и с силой ухнул молотом в дверь.
Замок разлетелся от могучего удара, дверь слетела с петель и с грохотом упала на пол.
Боиндил в своей привычной манере ворвался в комнату с боевым кличем на устах… и замер, глядя на пустые лавки и столы. В хижине было холодно, Бешеный не заметил никаких признаков того, что тут кто-то недавно останавливался.
— Вот те на, — разочарованно пробормотал он. — Эй, книгочей! Ты, похоже, ошибся! Иди, сам посмотри!
Но сзади было тихо.
Боиндил обернулся. Друга не было видно.
— Что, во имя Враккаса, здесь происходит? — возмутился Равнорукий.
В хижине послышался какой-то звук. Гном замахнулся молотом и прищурился.
— Книгочей?
Он принялся медленно обходить комнату: нет ли золы в камине? Следов на дощатом полу? Но ничего такого не заметил.
— Призрак, дух гор, — пробормотал Боиндил, глядя на одинокую копченую колбаску, висящую под потолком уже явно не первый солнечный цикл. — Книгочей, ты где? Смотри, не напорись случайно на мой молот!
Боиндил добрался до печи, та была покрыта толстым слоем инея. В очаге уже давно ничего не готовили.
Шнур, на котором висела колбаса, скрипнул. В хижине не сквозило, но колбаса начала раскачиваться. Присмотревшись, гном заметил, как дрожит потолочная балка, и ухмыльнулся. «Вот где эта крыса!» Тот, кто устроил засаду, спрятался в соломенной крыше.
— Книгочей? — повторил Бешеный, осторожно открывая заслонку печи и просовывая шип на бойке между досками потолка.
Подпрыгнув, он повис на рукояти молота. Балка треснула от его веса.
Солома посыпалась на пол, облако пыли застило Боиндилу глаза, показалось, что Равнорукий заметил наверху какое-то движение. Думая, что Тунгдил ответил бы ему и на крыше прячется враг, гном нанес удар.
Металл со звоном ударился о металл — боек парировали. Шип, судя по всему, развернули, и Бешеному пришлось сжать пальцы, чтобы молот не выхватили у него из рук.
Солома и куски грязи дождем падали на Боиндила, но он продолжал нападать. Судя по размерам противника, это был… гном!
— Книгочей, ты? — на всякий случай переспросил Бешеный, останавливаясь.
Это была ошибка.
Узкий клинок, скорее напоминавший тонкую металлическую полосу, появился прямо перед ним. Боиндил едва успел уклониться — острие чуть не пронзило ему грудь. Оружие пробило накидку, кольчугу и меховой подкольчужник и вонзилось в ключицу. В плече вспыхнула боль.
Бешеный в ярости зарычал, чувствуя, как из раны течет кровь. Впрочем, это была всего лишь царапина. Рука нормально двигалась, дыхание не причиняло боли.
Перехватив рукоять молота, гном бросился на противника. Он вертел оружие над головой, надеясь, что рано или поздно сумеет сразить врага.
— Не смей прятаться, трус! — рявкнул он наконец, выбираясь из облака пыли.
Глаза слезились, к горлу подступал кашель.
У двери гном увидел какую-то фигуру.
— Стой! А ну, стоять! — Боиндил ринулся вперед и, преследуя врага, выбежал из хижины.
Но там никого не было.
— Как, Тион тебя побери…
Гнома ударили сзади по голове. Шлем спас от верной смерти, но этого было достаточно для того, чтобы Бешеный потерял равновесие.
— Нападаешь сзади, конечно, это ты можешь! — возмутился он. Глаза уже начала затягивать алая пелена. — Ну, выходи на бой! — Боевое безумие было совсем близко.
Противник спрятался за дверным проемом. На нем был черный кожаный шлем с серебряной вышивкой, доспех тоже был кожаным, с такими же узорами, но укрепленный пластинами из тиония. Колени закрывала пластинчатая юбка, как было принято у племени Третьих.
— Ты посмотри, гномоненавистник! Чего это тебя занесло сюда? — Боиндил протер глаза и увидел под ногами Третьего свою трубку. Она была раздавлена. — Орчье дерьмо! И как я теперь буду курить? — Сцепив зубы, он зарычал от ярости. — Но все равно! Я знаю, кто сейчас сляжет!
На краю крыши появился Тунгдил. Гном сжимал в правой руке обнаженный меч. Бешеный не мог не заметить, насколько впечатляюще выглядит друг.
— И, что еще важнее, как он пробрался через Коричневые горы, мимо крепости Четвертых? Нам
