И тут Дейв смутно припомнил — ну да, Мартин Берч кричал в телефонную трубку: «
Он смотрел на подползающую мерзость, не в силах двинуться с места, вжимаясь спиной во влажную стену, тщетно пытаясь слиться с твердым камнем, исчезнуть, стать невидимкой. Мерзость, подобно слепому зеленому червю, тупо тыкалась сейчас в мешок с цементом. Дейв знал: если мерзость до него дотронется, он заорет — громко. Так громко, как только сможет. И будет орать, орать, орать, пока не охрипнет и не потеряет голос.
И тут он увидел, как мимо промелькнуло что-то бело-черное — Генерал Ли. Бедный кот не выдержал — и с отчаянным протяжным мявом стрельнул прочь, к единственному видимому пятну света.
Он не успел добежать даже до второй ступени. Со змеиной точностью зеленая гадость метнулась к коту и обвилась вокруг животного, перехватив его прямо в прыжке. И сжалась, как удав. Всего один раз. Генерал Ли испустил вопль боли столь острой и мучительной, что Дейв со слезами закрыл уши ладонями. Джули обмякла в обмороке. Глаза кота вылезли из орбит, словно оттопыренные пуговицы на жилетке толстяка. Бедное животное бессильно повисло в смертоносных объятиях зеленого удава, и Дейв с ужасом понял, что мерзость вышибла из кота не только дух, но и отняла у маленького теплого существа что-то еще, помимо жизни. И, видимо, удовлетворилась сожранным, ибо длинная струя протоплазмы убралась обратно наверх, оставляя за собой смрадный склизкий след.
Он оставался в сознании ровно столько, чтобы разглядеть — мельком — чудовищных размеров Тварь, чья туша закрывала звезды над разбитым в щепы люком. А затем он тоже провалился в небытие, милосердно потеряв сознание.
Он пробудился от собственного крика — и ожидая увидеть что-то ужасное над головой. Но из отверстия разбитого люка на него изливался солнечный свет — и чистым и ярким квадратом ложился на пол подвала. Одежда вымокла, причем не только из-за сырости за спиной. Он растолкал Джули, предусмотрительно зажав ей рот ладонью — бедняжка тоже попыталась закричать. И молча кивнул вверх — смотри, мол, туда. Когда она увидела совершенно пустую дыру над собой и беспрепятственно струящийся в нее дневной свет, Джули обмякла в его объятиях. Они некоторое время так и сидели, прижавшись друг к другу, и долго не решались двинуться с места.
Он очень осторожно высунул голову из люка, готовый в случае чего тут же нырнуть вниз. Однако вокруг не было никого живого — только груды обломков, в которые превратилась гостиная. Дейв помог жене поднять по лестнице Флипа — тот все еще спал. Они выбрались на свет. Оказалось, в гостиную свет попадал из огромной дыры в крыше — черепицу и доски ободрали, как бумагу. Однако дневной свет прогонял страх. Они стояли под голубым солнечным небом и не знали что делать. Вокруг лежали обломки их прежней жизни.
— Отнеси Флипа в машину. Мы потом приедем и соберем… все, что осталось. А может, и не приедем.
Джули, вся во власти скорбного бесчувствия, кивнула, даже не пытаясь возражать. И повела сонного, еще не проснувшегося мальчика к отверстию, которое раньше было входной дверью. Бедняжка не помнил ничего из того, что приключилось вчера ночью. Оставалось надеяться, что так оно и останется — и память о вползшем в подвал ужасе не вернется.
Дейв остановился и пригляделся к обломкам. Толстые деревянные балки лежали переломанные, как прутики. Как спички. Широкие железные ленты дверной оковки и крепкие решетки окон валялись, перекрученные и оторванные, как смятая фольга от конфетной обертки. Что-то огромное стерло и обрушило большую часть штукатурки стен. Приглядевшись, Дейв поморщился — слизь. Светлая и липкая. Слизь смердила донным илом.
Перед домом прекрасно просматривалась широкая вмятина — она тянулась от ступеней к безобидно лижущему песок прибою. Очень знакомый след.
Генерал Ли покинул мир живых тем же путем, что и Берчи.
Дейв полагал, что его рассказ изумит — даже потрясет до глубины души! — профессора Армендариса. Однако Педро лишь понимающе покивал и заметил:
— Теперь ты все знаешь. Видел собственными глазами.
Роса увела Джули и совершенно не понимающего, что происходит, Флипа в гостевой флигель, а Дейв поплелся вслед за другом в кабинет. Мирный, тихий уголок. Привычная реальность. Здесь события ночи казались невозможными, фантастическими. Однако у профессора на лице застыло такое выражение, что Дейв понял — нет, не приснилось. Все случилось на самом деле.
— Педро, что это, черт побери, была за дрянь? Откуда она вылезла, черт ее побери?!
— Видишь ли, Дэвид. Вообще-то я хотел ничего тебе не рассказывать. Люди, обладающие этим знанием, уже никогда не смогут избавиться от его бремени. Однако теперь ты не просто знаешь — ты видел тварь. Кстати, вполне возможно, что это существо вызвало аварию на платформе. Нет, не перебивай меня, пожалуйста. Просто молчи и слушай. И запоминай.
Абсолютно не важно, поверишь ты мне или нет. Твоя вера или неверие не способны ни на йоту изменить существующее положение дел.
— Педро, я такого ночью насмотрелся, что готов, черт побери, поверить во что угодно. Хоть в черта в ступе. Давай, рассказывай.
— Ну что ж. Слушай. Давным-давно вселенную сотрясали битвы между двумя видами весьма могущественных существ. Одни из них могут приблизительно считаться более или менее благими. А вот другие — те совершенно очевидно стоят на стороне зла. Так вот, грубо говоря, этих плохих хорошие победили и заперли. Или отправили в изгнание. Однако Великие Старшие уже очень долго не показывались, и узы, наложенные на злых тварей, ослабли. Некоторые говорят, что это предвестие их скорого возвращения. Этим существам необходима помощь людей и… нелюдей. Прислужники изо всех сил стараются вернуть их в нашу реальность и разными способами ослабить наложенные на них оковы.
У меня есть основания предполагать, что тебе не просто так предложили въехать в дом де Лимы именно сейчас. Таким образом тебя сделали частью обширного заговора, направленного на возвращение в мир одного из самых чудовищных Древних. Вот почему я отсоветовал тебе искать защиты у полиции. Подобные дела наши суды не рассматривают. Они вообще находятся за пределами действия любых законов природы.
— Я понял. Слушай, нет, правда, я тебе верю. Скажи мне только одно. А ты-то как про все это узнал?!
— Об этом рассказывается в запретных и надежно спрятанных книгах. Таких, как «De vernis mysteriis» Людвига Принна и в гораздо более ужасном «Некрономиконе» безумного араба Абдула Альхазреда.
Дейв вдруг просиял:
— Слушай! Выходит, эти сектанты на мысу… в общем, «именно сейчас» — это про них? Они за всем этим стоят?
Армендарис мрачно кивнул в ответ:
— Как бы то ни было, но у них получилось. Они сумели вызвать его из древней обители в великом Рьелеге. И я полагаю, что его появление и вызвало утечку нефти, с которой не могут справиться ваши инженеры. Хотя, по правде говоря, последствия этого дела пугают меня даже больше, чем сам факт вызова Древнего…
Но Дейв уже думал о своем и не слушал:
— Так вот что случилось с нашими водолазами! А мы-то думали, что во всем виноваты сильные донные течения… О Боже, Педро! Нужно оповестить военных!
И тут он осекся. Профессор молча покачал головой:
— Ты меня, верно, не слушал. Он не подвластен законам природы. Мы должны попытаться остановить это чудовище теми же способами, что призвали его в нашу реальность. Я уже получил всю необходимую информацию от коллег в Йеле и в Мискатонике. Надеюсь, этих знаний будет достаточно. Однако ты должен прежде рассказать мне все, что ты помнишь об этих странных ночных песнопениях…
Следующие несколько часов Дейв провел, пытаясь припомнить нездешние слова, необычного тембра
