продолжало преследовать его даже по сей день. Отчего, как произошла с Джулией эта перемена? Смягчилась ли она в силу драматических обстоятельств или же ее покорили честность и доброта вкупе с твердостию намерений, сложно было определить. Однако же все те испытания, которые они прошли с Кристианом бок о бок, так или иначе способствовали их сближению. В нем ей открылась душа непостижимой глубины, украшенная бесстрастием, терпением и благородством, какие редко сыщешь в заурядном человеке. Неотразимый во всех отношениях, он сочетал в себе ясность ума, чистоту устремлений и безумную привлекательность, что, собственно, и служило камнем преткновения для разборчивой Люси. Вкус помощницы Актеона так истончился, что не могла она принимать всерьез никаких других мужчин. Догадайся она, какую конкуренцию составляет ей Джулия Венто, всякие церемонии были бы тотчас отброшены, и, вместо хлороформа, Люси уже давно бы испробовала на ней синильную кислоту. И хотя Моррис превосходно знал свою работу, Люси в случае подобной угрозы предпочла бы синицу в руках и не повезла бы соперницу в такую даль ради одного лишь нездорового азарта поглядеть, чем дело кончится.
Спиру тоже намозолил ей глаза. Вот как тут вынести, когда владелец столь заманчивых миллионов, который, по идее, должен покоиться на морском дне, в действительности пышет богатырским здоровьем и, что ни день, кружит под окнами в своем дурацком трико?!
Что бы там ни говорила Люси, она обладала удивительным даром убеждения, который на людях наивных работал безотказно. Актеона, заведомо приговоренного к смерти, она использовала в своем неблаговидном деле в качестве пособника. Когда за окнами всплыл месяц, этот бедолага уже подчаливал к гостевой комнате, где, ничего не подозревающие, дремали Джулия и Джейн. Помощница беззастенчиво посветила фонариком прямо ему в лицо, удостоверившись, что трясется он, как тощая собачонка на морозе, и что бутыль с хлороформом в его руках подскакивает, точно горячая картошка.
— Вы, небось, перед экзаменами и то меньше трусили, — раздраженно проговорила она. — Давайте сюда! — И, завладев бутылью, намочила две тряпки.
— Одною усыпите Джейн, а я займусь Джулией.
— Ты не говорила, что придется обработать еще и англичанку! — восстал было Актеон, однако Люси утихомирила его единственным жестом. Не дурак, и без нее догадается, что свидетели им ни к чему.
Он весьма порадовался, что не заскрипела дверь и что никто не натянул по комнате тончайших нитей против грабителей. Хотя он опасался еще множества вещей, операция по усыплению прошла довольно гладко, и вскоре Джулия благополучно покоилась на сидении автожира, пристегнутая всеми мыслимыми и немыслимыми ремнями безопасности. Актеон очень боялся, как бы она не выпала при полете. Несмотря на усилившуюся облачность, Люси без труда взяла курс на Авго, куда рассчитывала прибыть к полуночи. «Моррисова вечеринка как раз будет в разгаре», — думала она, улыбаясь себе в зеркало заднего вида. Итак, вторичное похищение состоялось. Правда, сама похитительница не знала и не гадала, сколь сильна взаимная привязанность Кристиана и Джулии. Не осведомляли ее и о бриллианте, который синьор Кимура взял у своей подопечной с тем, чтобы передать его хранительнице. Без сомнения, две эти детали подогрели бы ликование Люси, будь самоцвет сейчас у пленницы в кармане.
… Когда она очнулась, ветер трепал ее спутавшиеся пряди и холодными струями задувал за воротник, а вместо гладкого пола, каковой ожидала увидеть она по пробуждении, — бездна. Неизмеримая, зловеще черная пропасть, а над головою — небо, грохочущее лопастями винта. И колкие капли дождя. Джулия дернулась, решив, что ей снится кошмар. И прав был Актеон, когда, невзирая на беспечные речи Люси, накрепко привязал девушку к креслу.
— Синьор Спиру! Как вы пробрались в мой сон?! — ошеломленно воскликнула она, увидав его справа от себя.
— Это не сон, милочка, — грубо отозвалась с места пилота Люси. — Это самая что ни на есть явственная явь. Я везу вас к одному моему влиятельному другу, на которого теперь вся надежда.
— Вот-вот, — поддакнул грек, но Джулия никак не могла понять, что они подразумевают под словом «надежда». — Сегодня он дает вечеринку. Или банкет. Уж не знаю, как правильнее выразиться. Но должно же быть хоть какое-то разнообразие на этих унылых островах!
— Значит, сюрприз? — уточнила Венто.
— Можно почитать, что и сюрприз.
Джулия вопросительно взглянула на Актеона, но тот глупо улыбнулся и пожал плечами: мол, я в ее чудачествах не участвую, так что с меня спрос невелик.
— Вечеринка и всё такое — оно, конечно, хорошо, но неужто нельзя было узнать мое мнение? И зачем выкрадывать меня посреди ночи?! — стала возмущаться она. — Нет чтобы выбрать более подходящее время!
— Но какой бы, позвольте, в таком случае получился сюрприз? — искренне недоумевая, проговорил Актеон, и тут уж было не поспорить.
Густое, иссиня-черное море под ними дышало, как многовековой исполин, — тяжко, медлительно, точно через силу. Свет прожекторов автожира тонул в непроницаемой мгле, а в небе, нагромоздясь друг на дружку, висели плотные кучевые облака.
— Этот ваш влиятельный друг, — спросила Джулия погодя, — чем он занимается?
— Бизнесмен, — обтекаемо и небрежно сказала Люси, давая тем самым понять, что распространяться по поводу рода его деятельности не намерена.
— О! Так мы коллеги! — воспрянул Актеон.
— Мне неловко напоминать, но ваш бизнес на мели, — ядовито проговорила Люси.
— Чепуха! — отмахнулся тот. — Я буду бизнесменом, даже если от моего предприятия останется единственный камешек! Предпринимательство у меня в крови!
«Будь по-вашему, — состроив брезгливую гримасу, подумала та. — Доставлю вам такое удовольствие, коль вы всё равно скоро отбросите концы».
Когда стали снижаться, ни огней, ни жилых домов Джулия не приметила. Лишь призрачные очертания покосившегося маяка, который, к тому же, не функционировал.
— Куда ты нас завезла, дорогая?! — превозмогая рокот винта, прокричал Актеон. — Тут же ни кола ни двора!
Люси посадила машину на какую-то безлесную площадку, выключила зажигание и с чувством собственного превосходства пообещала:
— Всё будет.
Пока они летели, небо обложило тучами. Трещали в вышине молнии, раскатисто басил гром да капал редкий дождик. Сходя с подножки, Джулия подумала об учителе: знает ли он, где она сейчас? Оповестили ль его? А если нет? Если он расценит ее исчезновение как измену, как возврат к самоволию, от которого она уж отреклась? Всего больнее было бы для нее разочаровать Кристиана теперь, когда их обоих пронзила радость, от которой не успели они оправиться. А потому она решила безотлагательно выяснить у Люси, какой ценою дастся ей этот званый вечер.
— Кристиан? Верь — не верь, но именно он подал мне идею с похищением! Актеон не даст соврать! — кивнула помощница в сторону хозяина, который, мало что соображая, вслепую двигался против ветра и не переставал ворчать: «Темень-то какая! Хоть глаз выколи! Ай-яй-яй!»
— Кириэ Спиру, вы не туда идете! — окликнула его Люси. — Поворачивайте к нам!
У купы низких деревец она властной рукою направила Джулию под какую-то арку, заставив пригнуться, тогда как Актеон, едва различавший препятствия, сориентировался слишком поздно и со всего маху врезался лбом в каменный свод.
За аркою стало чуть светлее, однако горящие рваным пламенем факелы, которыми была утыкана обочина тропы, ничуть успокоению не способствовали. Актеон так и трясся с испугу, а Джулии представлялось, будто она попала в доисторическое племя каннибалов и что, не ровен час, ее зажарят на медленном огне. Земля у нее под ногами была сплошь усеяна какими-то лиловыми цветами, а впереди обозначилось широкое квадратное отверстие, очень уж похожее на вход в усыпальницу фараона. Возле плоского камня, надвинув на глаза причудливый головной убор, посапывал охранник, однако тут же подобрался, завидев «новое поступление».
— Стоять! С чем пожаловали?
И вот Люси уже вступила в переговоры, разъясняя тугоумному сторожу, кто она такая и кого с собой
