пошли назад…
— Где именно шли, не помнишь?
— По берегу вдоль реки. А потом свернули в проулок.
— Который?
— Точно не помню, мы всю дорогу болтали.
— И что произошло?
— Дина вдруг как завизжит, а меня что-то сшибло…
— Ты успела что-нибудь увидеть или почувствовать?
— Все случилось так быстро. — Она начала шмыгать носом, — А что с Ди-и-ной?
Симеон ласково похлопал ее по руке.
— Мы постараемся ее найти, не расстраивайся.
Пока разговаривали, комната постепенно опустела, очнувшихся отводили по домам, по родственникам. Некоторые были так слабы, что сиделкам приходилось их поддерживать; кое-кто уходил пригорюнясь, не рад жизни. Симеон сделал знак, и к Амариллис тоже подошла старшая сестра. Найл с огорчением смотрел девушке вслед.
Влив в нее какую-то часть своей жизненной силы, он чувствовал, что та сейчас уносит в себе часть его сущности. Грустное и в то же время странно приятное ощущение.
— Значит, была в квартале рабов, — подумал вслух Симеон. — Странно. Ты не думаешь?..
— Боюсь, что да. Укрытие находилось в полусотне метров от нового озера. На нее могли напасть именно на той улице.
Симеон запустил пальцы в ежик седых волос.
— Нонсенс. С чего Скорбо состоять с ними в союзе? Какая от этого ему и им польза?
Найл покачал головой.
— Затрудняюсь ответить.
— Чего я не могу понять, — поделился Фелим, — так это как Скорбо удавалось хранить все это в тайне. Ведь другие пауки могли спокойно прочесть его ум?
Видно было, что он, как и другие, разделяет то же заблуждение насчет телепатии.
— Не совсем так. Мысли укрыть нетрудно, особенно если у других нет причины тебя подозревать. Скорбо был начальник стражи, поэтому никто из подчиненных не смел соваться ему в мысли. Что же касается начальства — Смертоносца-Повелителя и его Совета, — те бы просто не захотели туда лезть.
— Почему?
Объяснить такое было нелегко.
— Скорбо был простолюдин, обыкновенный солдафон незнатного происхождения. Им было бы просто неинтересно, что там делается в его уме. Они сочли бы это недостойным себя.
Взгляд Симеона упал на завернутую в тунику коробку, которую Найл, входя, поставил на стул.
— Что это?
— Я ее отыскал в прибежище. Это что-то вроде озерной травы. Помнишь, бурые те ошметки на теле у девушки?
Он осекся, их растерянные взгляды встретились. У обоих одновременно сверкнула одна и та же мысль. Симеон хватил себя кулаком по лбу:
— Мы же потратили всю сыворотку!
— Ты точно уверен? Там же еще оставалось во флаконе…
И флакончик, и шприц на поверку оказались пусты.
— Ну и идиот же я! — простонал Симеон.
Найл перевернул флакончик вверх дном: действительно, ни капли.
— А самим еще сделать нельзя? — спросил неуверенно Фелим.
— Похоже, придется, — ответил Симеон со вздохом.
— Как она делается? — поинтересовался Найл.
— Ну, это достаточно просто. Прежде всего достаешь сколько-нибудь паучьего яда. Затем, разбавив, вводишь его кому-нибудь микроскопическими дозами, пока не выработается сопротивляемость. После этого кровяная сыворотка становится противоядием паучьему яду.
— У нас не может быть в аптечке? — спросил без особой надежды Фелим.
— Нет, по одной простой причине. Никогда не было возможности достать паучьего яда. Они, очевидно, не хотят, чтобы человек развил сопротивляемость.
— Я уверен, что Дравиг мог бы это устроить, — сказал Найл, — Сколько надо времени, чтобы изготовить сыворотку?
— Две недели. Может, три.
— А какая разница, сколько та девушка пролежит без сознания? — спросил Фелим.
— Пока она без сознания, — ответил ему Симеон, — ее нельзя допросить. А она теперь наше единственное связующее звено с магом. — Он досадливо покачал головой. — Как же, черт возьми, мы оба умудрились о ней забыть?
Вопрос риторический, но, повстречавшись взглядами, оба поняли, что подумывают об одном и том же.
Через несколько секунд в комнату вошел Бойд. Он оторопел от неожиданности, увидев, что столы в комнате пустуют.
— Привет! Куда вы их девали?
— Мы нашли противоядие отраве, — сказал Фелим.
— Жаль. А то у меня появилась еще одна мысль.
— Что за мысль? — проворно спросил Симеон.
— Теперь какая разница.
— Все равно поделись, — предложил Симеон.
— Что-нибудь вроде этого.
Бойд поднял руку и стащил у себя с головы нечто, напоминающее металлическую ленту для волос, бледно-золотистого цвета.
— Что это? — спросил Найл.
— Называется аппарат Галлстранда. Предназначен для пациентов с повреждением мозга.
Найл взял посмотреть. Вещица так походила на ленту для волос, что он подумал, уж не ошибся ли Бойд.
— Что-то я не вижу, где здесь управление.
— А здесь его и нет. Она состоит из двух веществ, проводника и полупроводника, и, когда концы соприкасаются с кожей, в мозг выстреливаются произвольные импульсы тока. Почему б тебе не попробовать?
Найл натянул ленту на голову, центр расположив на лбу, а места сшива над ушами. Думал, начнет как-нибудь покалывать, вроде как от тока, но не почувствовал ничего.
— Ты уверен, что аппарат исправен?
— Сначала проходит минута или две.
— А потом?
— У меня пошли какие-то интересные вспышки, а затем что-то такое… странное.
Что-то в лице Бойда подсказывало, что он о многом умалчивает.
Все молча смотрели на Найла. Тот в конце концов покачал головой.
— Ничего не чувствую. Ты уверен, что прибор включен?
— Он все время включен. Он же на батареях.
— Может, они сели.
— Маловероятно, — уверенно сказал Бойд. — Он потребляет всего несколько милливольт, так что запас фактически вечный.
Найл стянул ленту с головы и подал Симеону.
— Оставь его себе, он твой, — сказал Симеон.
— Мой?
— Его нашли в этом городе, а правишь им ты. Так что все принадлежит тебе.
