– Приказать мне не приказали, но предложили…
– Что предложили? – не понял капитан.
– Написать рапорт с просьбой отстранить меня от этого дела.
– Почему? – Трапезников не понял. – Дело только начинает разворачиваться…
– Потому что Алимхан Абдулович Кашаев мне вроде бы как родственником приходится. У нас жены – двоюродные сестры… Алимхан почти родственник, а Зелимхан почти не родственник. Такая чисто кавказская градация отношений. И больничный халат возле моего дома… Начальство подозревает, что он именно ко мне направлялся, но лично мне непонятно становится, почему он свернул в другую сторону… Правда, он у меня дома никогда и не был, думаю, не знает, где я живу, тем не менее…
– Значит… – начал Трапезников.
– Ничего это не значит. Я обещал только подумать, поскольку прямого приказа не поступило…
Долго думать подполковнику не дали, потому что пришли два капитана – Алхасанов и Гареев – из отдела, который специализировался на работе персонально против полевых командиров, в том числе и против Зелимхана Кашаева.
– Поступаем в ваше распоряжение, товарищ подполковник, – сказал Алхасанов. – Приказ получили.
– Кто приказал?
– Начальник управления.
– Вот и хорошо… – подполковник даже улыбнулся. Проблема с рапортом снялась сама собой. Приказ начальника выше, чем пожелание заместителя. – Тогда начнем сразу с госпиталя, и с людей Дуташева. И дело стоять не будет. Капитан Трапезников, как автор идеи, выложит вам задачу… А мы с ним сами на несколько часов удалимся. Отоспаться надо…
Трапезников выложил, и даже в подробностях. Во время отсутствия подполковника он как раз эти подробности и продумывал. И в первую очередь предложил поработать с операторами сотовой связи, поскольку городские телефоны в госпитале Ханкалы работают через коммутатор, и звонить с такого аппарата рискованно, потому что всегда могут прослушать.
Алхасанов и Гареев записей не делали. Парни молодые, ровесники Трапезникова, и на память им жаловаться еще рано. К делу приступить намеревались сразу, но, уже выходя из дверей, Алхасанов остановился.
– Вы, кстати, знаете, где сейчас находится Зелимхан Кашаев?
– Думаю, как и все полевые командиры, убрался за границу… – предположил Хожаев. – Или в Грузии, или где-нибудь в Эмиратах. Его там несколько раз зимой видели. Говорят, у него жена с детьми в Бахрейне обосновалась.
– У нас есть предположение, что он остался в Чечне, – сообщил Гареев. – Не твердое предположение… Остался и сидит тихо, чего-то выжидая. И именно к нему должен добраться младший брат с какими-то сведениями. Иначе Алимхану просто нечего делать в Грозном. Он, несомненно, именно к старшему брату отправился. Туда, в горы… И искать Алимхана в городе не просто трудно, но и бесполезно. Искать его надо по дороге в горы.
– Легко сказать, – усмехнулся капитан Трапезников. – А сколько их, этих дорог?
– Не слишком много, если известно направление. А оно кому-то, как говорят слухи, известно. Мы еще на базу к спецназу ГРУ заедем. Нам говорили, что «грушники» предположительно базу Зелимхана нащупали, но почему-то молчат, хотя могли бы тяжелую авиацию вызвать и раздолбать эту базу в пух и прах…
– Что ж сразу молчали! – чуть-чуть даже рассердился Хожаев. – Откуда такие сведения?
– В РОШе шепнули… Мобильная группа полковника Согрина там, в горах. С ними связь была. А потом из Москвы пришел приказ отойти и не соваться… Согрин, наверное, уже отошел… Непонятная ситуация… Я подозреваю, что старший Кашаев и в Москве кого-то купил. Потому и приказ, грубо говоря, телефонный.
– Тогда мы и спать не поедем. Лучше спецназовцев навестим. Нам-то ведь никто не звонил. А если б и звонили… Со спецназом можно договориться… Они помогут тем, кому еще не звонили. Мне так кажется…
– К ним сегодня начальство из Москвы приезжает. Может быть, уже приехало. Лучше иметь дело напрямую с начальством.
– Кто приезжает?
– Полковник Мочилов. Знаете такого?
– Дважды встречались, – подполковник Хожаев от воспоминаний внезапно широко улыбнулся. – Первый раз в Афгане, когда оба молодыми капитанами были, как вы сейчас. Второй раз уже здесь свиделись. Я поговорю с ним.
– Тогда мы пошли.
Дверь за капитанами закрылась, а подполковник Хожаев стал набирать номер базы спецназа ГРУ, по которому он уже звонил ночью, когда общался только с дежурным. Сейчас ответил тоже дежурный, но Хожаев не стал объяснять, что ему надо, просто представился и сказал, что хочет поговорить с полковником Мочиловым. Так, словно уверен, будто полковник ждет его звонка.
– Он еще не приехал. Самолет приземлился, но полковника здесь еще нет. Возможно, застрял в РОШе. Он хотел заглянуть. Позвоните туда, товарищ подполковник.
В РОШ Хожаев звонить не стал. Просто встал и кивнул капитану Трапезникову:
– Поехали…
Дорога много времени не заняла, но на КПП, посмотрев удостоверения и проверив их телефонным звонком, дежурный попросил подождать. Ждать пришлось минут сорок, и опера убивали время, прогуливаясь рядом с воротами и наблюдая, как на открытой площадке солдаты устанавливают на дощатые шиты большие зимние палатки с металлическими печками внутри. Палатки ставятся тесно одна к другой. Экономится место. И три самосвала один за другим привезли на базу уголь. Отопительный сезон в самом разгаре. А если ставят в палатки печки, значит, самосвалов будет больше. Опытным глазом подполковник подсчитал количество палаток, и, зная, что в каждой палатке располагается по отделению, сразу прикинул, что спецназовцы ожидают прибытия целого батальона в то время, когда по телевидению декларируется вывод войск с территории республики. Впрочем, проживание в палатках не может считаться постоянной дислокацией, да еще в такой тесноте, что пожарники вой поднимут – значит, все эти приготовления проводятся ради каких-то нескольких дней. Следовательно, вскоре готовится крупная операция.
Так и ходили опера, убивая подсчетами и естественными при их профессии размышлениями время, пока не открылись ворота и не въехала БМП с традиционным нарисованным на броне перед бортовым знаком российским флажком.
Полковнику уже, должно быть, сообщили, что его дожидаются, и он, выскочив не с командирского места, а через задние двери, где обычно выходят простые бойцы, сразу направился к КПП. Протянул Хожаеву руку, но лицо при этом совсем не показывало радости, скорее, озабоченность.
– Здравствуй, Рамазан. Честно скажу, что ты не вовремя, но, раз уж приехал, пойдем…
И махнул рукой часовому, показывая, что забирает оперов с собой.
Казарма на базе спецназа ГРУ одноэтажная, переоборудованная из складского помещения, и не слишком теплая. И кабинеты здесь напоминают маленькие конторы. Мочилов в сопровождении нескольких офицеров прошел сразу в самый, наверное, маленький из таких кабинетов, осмотрелся слегка растеряно, потом показал рукой сопровождающим, чтобы подождали.
– Я с товарищами быстро поговорю, потом займемся обсуждением…
Стол, за который полковник сел, годился разве что для игры складских грузчиков в домино, но Юрия Петровича он, казалось, вполне устраивал.
– Слушаю тебя, Рамазан… – и показал рукой на богатство кабинета – три табуретки стандартного армейского образца с обязательными металлическими инвентарными номерами.
– Я бы хотел сам тебя выслушать… – улыбнулся Хожаев.
– По какому поводу? Официальный допрос?
– Хуже. Оперативная необходимость. Ходят упорные слухи, что твои парни вышли на логово Зелимхана Кашаева. И поговаривают, что кто-то с больших верхов мешает спецназовцам Зелимхана прижать…
– Ты разве работаешь в управлении собственной безопасности? – Мочилов посмотрел прямо в глаза подполковнику. – Ищешь тех, кого Кашаев на корню скупил? Насколько я помню, нет… Но в любом случае твой вопрос относится к твоей непосредственной деятельности в настоящий момент. И я могу предположить даже, тоже пользуясь слухами, чем он вызван. Ты ищешь Алимхана Кашаева…
– Правильно. Именно его я и ищу, хотя не могу понять, откуда у таких слухов ноги растут и как они дотопали до тебя, если ты только что прилетел.
– Я уже в РОШе побывал.
Хожаев согласно кивнул:
– Понятно… Обсуждают, как ловко Алимхан обвел всех вокруг пальца.
– Обсуждают… – согласился Мочилов.
– В первую очередь меня и капитана Трапезникова, потому что мы смотрели ему в спящее лицо, и не догадались нацепить на руки наручники.
– Если бы догадались, его уже увезли бы куда-то, – добавил Трапезников. – Вернее, мы знаем куда. Но тогда бы мы и этого не узнали..
– И это тоже обсуждают, – усмехнулся полковник Мочилов. – Выбирают, какой вариант лучше, и представляют, что сделал бы Зелимхан, если бы его брат оказался в руках Закарии или Дуташева. Но мы это обсуждать пока не будем, потому что почти то же самое я буду чуть позже обсуждать со своими офицерами.
Хожаев с Трапезниковым непонимающе переглянулись.
– Я объясню… Спецназ ГРУ в настоящее время проводит собственными силами, но при поддержке антитеррористического управления ФСБ России «Альфа», обширную операцию. Вероятно, наша отдельная мобильная офицерская группа в самом деле нашла отряд эмира Зелимхана Кашаева. Но, согласно нашим данным, самого Зелимхана в отряде нет. Сейчас там командует Кадыр Мамлеев. По агентурным данным, Кадыр Мамлеев сегодня к вечеру должен прибыть в Грозный. Но он находится под полным нашим контролем, и нам не хотелось бы, чтобы кто-то помешал ему сделать свои дела и благополучно вернуться к отряду. Вероятно, он будет возвращаться вместе с Алимханом Кашаевым, предварительно уничтожив тех, кто желает Алимхана захватить. Но это только наше предположение…
– А где, товарищ полковник, сам Зелимхан? – не выдержал Трапезников.
– Серьезный вопрос… – улыбнулся Мочилов, совершенно не смущаясь тем, что ему приходится врать, глядя собеседнику в глаза. – Чуть меньше месяца
